«Люблю Отчизну я, но странною любовью», - признавался Лермонтов нёзадолго до гибели в одном из самых пронзительных своих стихотворений. «Родина» это итог раздумий по эта о сущности России, ее судьбах в истории и в современности, ее прошлом и будущем. Именно в стихотворении «Родина» Лермонтов выразил то, к чему шел с первых шагов своего творчества, когда почувствовал себя «русским душою» Россия входила в художественный мир Лермонтова через образы родной природы, воспринятые с детства и со временем вступившие в противоречие с миром «бездушных людей», «затверженных речей». Поэт признается: «Наружно погружась в их блеск и суету, ласкаю я в душе старинную Мечту, погибших лет святые звуки» Погибшие годы - это детство в Тарханах, почти интимное общение с природой средней России, а святые звуки сливаются для поэта в гармоническое представление о родине, ее широте и святых камнях, ее протяжных песнях, из которых вырастет «Песня про купца Калашникова», и рассказах стариков:
И вижу я себя ребенком, и кругом
Родные всё места: высокий барский дом
И сад с разрушенной теплицей.
Зеленой сетью трав подернут старый пруд,
А за прудом село дымится, и встают
Вдали туманы над полями...
«Москва, Москва! Люблю тебя, как сын, как русский - сильно, пламенно и нежно» Всё нравится Лермонтову в древней столице: и ее седины, и «Кремль, зубчатый, безмятежный», и уклад неторопливой, гостеприимной жизни. Интересно, что в лермонтовском понятии Родины совершенно отсутствует Петербург, хотя я с ним связана биография поэта. Петербург стал особенно враждебен Лермонтову после стихотворении «Смерть поэта», где никому не известный автор дерзко бросил обвинение в глаза убийцам Пушкина: «Вы, жадною толпой стоящие у тропа, свободы, гения и славы палачи!» Петербург для Лермонтова неразрывно соединился с убийцей Пушкина и хотя бы поэтому был отрезан него сердце и мыслях от образа Родины. Этому бюрократическому, равнодушному и жестокому городу бросает Лермонтов своя гневные стихи:
Прощай, немытая Россия,
Именно с Лермонтова в русскую литературу входит понятие любви- ненависти как высокого, хотя и трагического выражения чувства патриотизма. И Гоголь, и Некрасов подхватят эту лермонтовскую интонацию, которая с годами войдет в самосознание просвещенной России, чтобы повториться во множестве вариантов: «... как любил он, ненавидя» «Кто живет без печали и гнева, тот не любит отчизны своей»; «То сердце не научится любить, которое устало ненавидеть»; «Ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка Русь Истоки этого горького чувства любви к Родине нужно искать в лермонтовской лирике.
Так же, как Пушкин, Лермонтов прекрасно понимал, что «уважение к прошлому - признак истинного просвещения»; также, как Пушкин, он искал ответа на многие жгучие вопросы современности в российской истории. Не случайно его «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» принадлежит к числу самых великих русских поэм, содержанием которых стали «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». Особое место в ряду таких произведений занимает лермонтовское «Бородино». В рассказе старого солдата о Бородинском сражении отразился восторг молодого слушателя, его преклонение перед воинской доблестью предков, его страстное желание разглядеть в недавней истории то, что, казалось бы, безнадежно утратило но вое поколение.
В «Бородине удивительно точно найдена интонация, пере дающая особенности речи старого солдата.. При всей условности поэтической формы Лермонтов совершенно свободен в передаче народной естественной речи простого человека, который гордится своим прошлым («да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя, богатыри - не вы!»), рассказывает о великой битве бесхитростно, употребляя характерные обороты простонародной речи («У наших ушки на макушке»; «Полковник наш рожден был хватом>; «Постой-ка, брат мусью»; «Уж мы пойдем ломить стеною». В эту яркую народную речь естественно вплетается лермонтовская интонация:
Носились знамена, как тени,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.
Приподнятая, торжественная рёчь автора, взаимодействуя с народной речью старого солдата, создает тот неповторимый по этический рисунок, который так пленяет читателей в «Бородине». достоверность картины, созданной Лермонтовым, волновала художников будущих поколений, и не случайно Лев Толстой признавался, что «Бородино» стало тем зерном, из которого вырос роман «Война и мир».
Итогом и вершиной патриотической лирики Лермонтова стало стихотворение «Родина».
Ни полный гордого доверия покой,
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Нам трудно поверить поэту. Ведь «слава, купленная кровью», - это и «Бородино», и «Валерию», «темной старины заветные преданья» - это и «Песня про купца Калашникова», и то же «Бородино». Неужели же автор отказывается от этих выстраданных им произведений? Конечно, нет. Вероятно, дело в том, что Лермонтов вдруг с небывалой ясностью понял, что в его понимании отчизны отсутствовало какое-то очень важное начало, которое неожиданно стало очевидным для поэта, хотя и показалось ему самому «странною любовью».
Но я люблю за что, не знаю сам
Ее степей холодное молчанье,
Дрожащие огни печальных деревень...
Продолжающееся перечисление неброских пейзажей, включающих знаменитую лермонтовскую «чету белеющих берез», полное гумно, завершается пляской «с топаньем и свистом под говор пьяных мужичков». Образ Родины замыкается на этой простой картине и становится последним словом о России в трагически короткой жизни Лермонтова. Именно эти стихи побудили Н. Добролюбова сказать, что «Лермонтов понимал любовь к отечеству истинно, снято и разумно» |
