Сложность романтической позиции в «Думе»
В «Думе» оценки исходят из внутреннего мира личности. Лермонтов судит поколение и себя самого с точки зрения тех идеалов, которые затаены в нем самом, в его внутреннем мире. Наиболее чуткие современники сразу же осознали противоречивость ситуации.
Но нашей мысли нет Форума!..
Велика ль творческая дума?
Сам судия и подсудимый,
Скажи: твой беспокойный жар -
Смешной недуг иль высший дар?
так писал Баратынский в стихотворении «Рифма».
Для Лермонтова мера оценки гуманистических идеалов и внутреннего мира личности заключена в личном деянии. Лишенное всякого практического дела, поколение обречено на абстрактное умозрение («Меж тем под бременем познанья и сомненья. В бездействии состарится оно...», «В начале поприща мы вянем без борьбы...»), на общественную и историческую изоляцию («Над миром мы пройдем без шума и следа...»). Идеи обратились в свою противоположность: мера истинности потеряна. Несовместимые понятия «добро» и «зло», «любовь» и «ненависть» утратили противоположность. «Познанье» и «сомненье», «ум» и «наука» скомпрометированы в сознании поэта. Напротив, «надежды лучшие», «голос благородный... страстей» скомпрометированы в сознании поколения.
В этом переплетении разных планов, в контрасте и скрещении «сознаний» обнажено движение мысли. «Высокие» слова: «ум», «паука», «познанье», «сомненье»- снижаются (наука - «бесплодна», ум оказывается «иссушенным», познанье и сом-пенье - «бременем»). В сознании поколения снижены «высокие», по мысли Лермонтова, чувства: «надежды лучшие» II «голос благородный» «завистливо таятся», «страсти» «осмеяны неверием», «Мечты поэзии, создания искусства Восторгом сладостным наш ум не шевелят», «остаток чувства» превращен в «бесполезный клад». Все перемешалось, мера утеряна, истина похоронена. Лермонтов, оперируя контрастами, настойчиво выявляет свою позицию.
Равнодушию поколения, утратившего нравственные ценности, поэт противопоставляет страстный порыв к действию, стойкую жизненную активность. Это выражается разными путями. Так, элегическое размышление («Мечты поэзии, создания искусства...») контрастно насмешке («Мы жадно бережем в груди остаток чувства...»). Элегической интонации соответствует поэтически условная лексика («мечты поэзии», «сладостный восторг»), в которой воплощены возвышенные идеалы поэта, глубоко затаенные. Они противостоят внутренней пустоте поколения, выраженной в намеренно прозаических, нарочито сниженных словах («наш ум не шевелят»). Той же цели служат нагнетание контрастных поэтических формул, необычайная энергия выражения, противостоящая осуждаемым расслабленным чувствам («Перед опасностью позорно-малодушны, и перед властно - презренные рабы»).
прямого действия нет, и поэт сознает себя представителем ущербного поколения, не выступающего открыто против власти, не жертвующего собой. Есть две стороны рабства - рабство неведения и рабство просвещенное. Лермонтов в «Думе» писал о рабстве просвещенном. Для человека с таким высокоразвитым нравственным сознанием нет ничего хуже, как, сознавая себя рабом, не противиться этому противоестественному состоянию. Но уже само сознание рабского состояния - первый шаг к общественному поступку.
«Думе» объективировано. Он уже предстает не только избранником, но и одним из людей этого поколения. Проникновение в лирику объективных моментов выводит ее за пределы романтической лирики обычного типа. Конкретный, психологически обоснованный и к тому же объективированный образ поэта, носителя лирического переживания, обладающего отчетливым историческим зрением, перестраивает и жанровую структуру лермонтовских стихотворений. У Лермонтова в зрелой лирике нет «чистых» жанров. Каждый лирический жанр создается заново, в зависимости от точки зрения, выбранной для рассмотрения конкретной жизненной ситуации или внутреннего состояния души.
С этой точки зрения «Дума» Лермонтова представляет собой новую жанровую форму - лирический монолог, герой которого наделен конкретно-психологическими чертами, ощущается как живой человек, искренне взволнованный судьбой своего поколения. Он думает о прошлом, настоящем и будущем своих современников и с горечью констатирует мелочность идеалов, измельчание их душ, стремится вникнуть в причины, породившие пошлость окружающей жизни. Искренность переживаний лирического героя придает стихотворению глубоко индивидуальный характер.
«Думе» Лермонтова и оно отсутствует. Стихотворение начинается восклицательной интонацией философских и социальных раздумий («Печально я гляжу на наше поколенье!»), которая затем сменяется ораторской, декламационной с характерными повторами и сравнениями («И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели, Как пир на празднике чужом...», «Перед опасностью позорно-малодушны И перед властиго- презренные рабы»), афоризмами («И час их красоты - его паденья час!»). В этой части движение темы заключено между двумя восклицательными предложениями. В первом предложении («Печально я гляжу на наше поколенье!») чувствуются ноты скорбного раздумья, а во втором («И час их красоты - его паденья час!») слышится суровое обвинение и грозное предупреждение. Движению темы соответствует и эмоциональное нарастание, сказывающееся в обилии сравнений, экспрессивных эпитетов (позорно-малодушны, презренные рабы, постыдно-равнодушны), антитез, в метафорическом употреблении слов («В начале поприща мы вянем без борьбы...»), в замене простых предложений сложными. Поэт рисует перед нами картину настоящего (во времени) положения современной Лермонтову молодежи. Временные отношения подчеркнуты формами глаголов (гляжу, томит, вянет, иссушили, касались, не сберегли, извлекли) и отсутствием связок сказуемых, что свойственно именно ораторской речи, в которой часто пропускается указание на настоящее время
И час их красоты - его паденья час!
интонации социальных раздумий, отражающих глубину переживаний лирического героя. |
