«Полубог»
Произведение А. И. Куприна «Полубог» рассказывает читателю об отношениях в артистической среде.
«девица на выходах» - Юрьева.
... Шел «Гамлет». Костромской, который играл Гамлета, сидел перед зеркалом в своей уборной. Здесь был очень хорошо слышен ропот толпы, наполнивший театр. Народа было очень много, и более всего людей привлекало то, что играл Костромской. Он был необычайно знаменит. Хотя последнее время печать пестрила замечаниями о том, что «бесшабашное пьянство и разврат совершенно расшатали и разрушили гигантский талант». Костромской накладывал грим. В голове его был туман, быть может от выпитого, но он все же приказал парикмахеру налить еще полстакана водки. После этого Костромскому показалось, что он чувствует себя лучше, но в тоже время вспомнилось многое. Вспомнилось, как раньше, если антрепренер не привозил ему заранее условленные деньги, он не соглашался выступать, а иногда и просто мог раскапризничаться в середине спектакля и уехать домой. Теперь бы ни один антрепренер не привез бы ему денег вперед, и Костромской смутно осознавал, что «начинают увядать его лавры». Он все больше пил, вот и сегодня тоже, но водка возвращала артисту упругость и силу, давно уже потерянную.
поведение актрис «фокусами», предложил заменить ее кем-нибудь. Но заменить артистку было некем - у каждой была своя роль. Вдруг Костромской увидел молодую особу - синеглазую и тихую девушку. По ее словам, она знала роль Офелии наизусть, но сомневалась, что смогла бы сыграть ее при столь большом стечении народа. Но то, что об этом просил Костромской, тот самый Костромской, который «три года назад пробудил в ее молодом сердце неудержимое влечение к сцене», меняло все. Юрьева - а это была она, согласилась.
Спектакль шел хорошо. Костромского каждый раз с шумом приветствовали, и он знал, что заслуживает этого. После нескольких сцен он снова вошел в гримерную, чтобы выпить еще один стакан водки. Предстояла одна из любых его сцен. Разговор Гамлета с Офелией обычно заканчивался бурными рукоплесканиями в адрес Костромского, играющего Гамлета. Но в этот раз ничего подобного не произошло. Стояла зловещая тишина. Но зато когда договорила свою речь Офелия, зал, который с самого начала присматривался к новенькой актрисе, взорвался бурными аплодисментами. После этой сцены Юрьева не бежала, а почти летела за кулисы: она никогда и представить себе не могла, что ей будут так аплодировать. За кулисами ее поджидал Костромской. Он наговорил ей много неприятного, но самым главным было то, что по его словам «актриса она была никакая». На лице девушки показались слезы. К счастью Костромскому нужно было давать реплику, и он оставил Юрьеву в покое.
на ключ в своей уборной, и горько плакал. Он был пьян и вытирал рукой с лица краску, горькие слезы, тоску по былой славе. Хотелось совершить самоубийство, но было жаль себя. Теперь Костромской действительно понял, что слава его прошла, а сам он стал «темой для закулисных анекдотов, предмет для общих насмешек и недоброжелательства». Умывшись и вытерев слезы, он вышел из уборной. В театре почти никого не было, кроме рабочих. Вдруг Костромской услышал плач. Рыдала Юрьева. Неожиданно ему стало безумно жаль девушку, жалость растопила его черствое сердце, и он остановился перед ней. То, что Костромской сказал девушке, он не говорил никому и никогда. По его словам у нее был необычайный талант, талант, который заслуживает многого: славы, аплодисментов, поклонников. Но Костромской просил об одном: никогда не играть после того, как она почувствует, что в ней «угасает священный огонь»... Самое страшное - это дожидаться того момента, когда прогонит сама публика.
«Полубог». |
