Повесть Поединок А. И. Куприна (символический смысл названия)
Поход), повесть На переломе (Кадеты, 1900). За Поединком следовали рассказы Свадьба и Гранатовый браслет (в котором весьма важную роль играет образ генерала Аносова), рассказ о военных летчиках первой мировой войны Сашка и Яшка, повесть Купол св. Исаакия Далматского, посвященная походу на Петроград Северо-Западной Добровольческой армии генерала Н. Н. Юденича и службе в этой армии самого Куприна, роман Юнкера. Менялись, интенсивно эволюционировали взгляды писателя, неизменным оставался его интерес к теме. Вероятно, это обусловлено той чертой судьбы и личности А. Й. Куприна, которую в 1907 году определил Л. Н. Толстой следующими словами: У Куприна никакой идеи нет, он просто офицер.
Слова эти были сказаны Толстым уже после чрезвычайно внимательного и пристрастного изучения повести "Поединок".
ВЬспитанник 2-го Московского кадетского корпуса, выпускник Александровского военного училища, подпоручик 46-го Днепровского пехотного полка (18901894), А. И. Куприн был связан с армией с 10 до 24 лет. Я должен освободиться от тяжелого груза моих военных лет... говорил он осенью 1902 года, обдумывая сюжет повести из военного быта. Великолепное знание этого полкового, гарнизонного быта, армейского языка стало художественной тканью повести. И проблемы российской армии, проблемы офицерской среды конца XIX начала XX века рельефно, беспощадно, с гневом, но и с болью очерчены в повести Куприна.
Работа над повестью растянулась на годы. Куприн обдумывал план Поединка в 1902 году, уничтожил уже написанные главы в 1903 году. И лишь в 19041905 годах повесть была завершена, причем автор остался недоволен финалом. Годы работы над Поединком время максимального сближения Куприна с товариществом писателей Знание и центральной фигурой этого круга русских писателей-реалистов начала 1900-х годов М. Горьким. В 19021905 годах Горький постоянно интересовался замыслом Куприна. В первой публикации, в шестом сборнике Знания, увидевшем свет весной 1905 года, Поединок был посвящен А. М. Горькому. Все смелое и буйное в моей повести принадлежит Вам, писал Куприн Горькому сразу после выхода Поединка.
признавали: болезненные, острые социальные проблемы русской армии начала 1900-х годов, проблема отчужденности, глухого непонимания между офицерами и солдатами, ограниченности, кастовой замкнутости, скудного образовательного уровня, жестоких тягот семейно-гарнизонного быта широких слоев русского офицерства очерчены Куприным жестко, страшно, но точно.
Однако, кажется, жесткий социальный критицизм Поединка следствие, а не причина глубокого, почти безысходного отчаяния, царящего на страницах повести.
Символичное название произведения тема дуэли проходит через всю русскую литературу XIX века. Однако в этой цепи, между рыцарским поединком Петруши Гринева с клеветником Шваб-риным в Капитанской дочке (1836) и бессмысленно жестоким убийством штабс-капитаном Соленым барона Тузенбаха в Трех сестрах (1901), теряет смысл не только единоборство чести. Теряет смысл, ветшает, готовится к гибели целая система ценностей, социальная формация, эпоха, менталитет, собственно целый мир. Ф. Д. Батюшков в статье Обреченные (1905), посвященной героям Поединка, сопоставлял сцену полкового смотра (гл. XV), одну из лучших сцен повести, с картиной И. Е. Репина Заседание Государственного совета. Сложная, великолепная и мощная с виду, но утратившая органику, силы, смысл существования машина управления Российской империей у Репина и машина армии у Куприна обречены на скорую и страшную гибель.
Подпоручик Ромашов, главный герой повести, не видит и не чувствует смысла в самом существовании армии с ее уставами, учениями, гарнизонной и казарменной повседневностью. И это, пожалуй, ужасней всего в жизни Ромашова и его однополчан.
кровавый выход на полях сражений. В пламени мировой войны погибнет миф о поступательном развитии европейской истории, наивные концепции гуманизма и прогресса; Куприн инстинктивно почувствовал хрупкость этих идей раньше, чем его современники-философы). Вот ницшеанец Назанский, обуреваемый светлыми идеями и тяжелыми алкогольными кошмарами на продавленной койке (Куприн намеревался показать безумие Назанского в последних главах Поединка). Умная, образованная, очаровательная Шурочка терпеливо готовит мужа к экзаменам в Академию Генерального штаба и хладнокровно ставит любящего (и, возможно, любимого) Ромашова под дуло пистолета. Вот пьют под стук телеги завсегдатаи офицерского собрания...
сказки Петровской эпохи, появляются смысл, уют, спокойствие.
Но уже в следующих строках чувство нелепости, сумбурности, непонятности жизни продолжает преследовать поручика.
Поединок вышел в свет в дни разгрома русского флота при Цусиме. Жестокая, позорная реальность русско-японской войны 19041905 годов подтверждала пафос повести и диагнозы Куприна. Поединок стал литературно-общественной сенсацией 1905 года, первых месяцев первой русской революции. Повесть высоко оценили М. Горький, В. В. Стасов, И. Е. Репин, К. И. Чуковский, Ф. Д. Батюшков. Поединок вызвал и непримиримо жестокие, и отстраненно-иронические отзывы. Л. Н. Толстой, внимательно прочитавший Поединок, высоко оценил дарование Куприна, звание военного быта, армейского языка и жаргона, скептически отозвался о ницшеанстве Казанского, проницательно отметил: Куприн в слабого Ромашова вложил свои чувства. Однако вывод Толстого был таков: Не рад, что читал. Ужасно тяжело...
В 1918 году петроградская газета Красная колокольня одобрительно отмечала: своей повестью Куприн нанес царской русской армии в тысячу раз более страшный удар, нежели тот, что нанесли японцы под Цусимой.... Однако сам Куприн в эти месяцы писал с гневом и скорбью о развале фронта Первой мировой войны: У нас была прекрасная, изумлявшая весь мир армия. Она растаяла, оставив после себя грязные следы... |
