После окончания пансиона (1781) Карамзин непродолжительное время служил в Преображенском полку, однако к воинским артикулам он быстро охладел, предпочитая их литературным занятиям. Попросив отставки, Карамзин воз: вращается в Симбирск (1784), затем уезжает в Москву, где сближается с Н. И. Новиковым.
По рекомендации Новикова Карамзин приступает к переводческой деятельности, сотрудничает в журнале «Детское чтение». Молодой литератор много работает, стремясь к совершенствованию своих духовных качеств. В 1789-1790 гг. он предпринимает путешествие за границу - в Германию, Швейцарию, Францию и Англию. Во Франции в это время разразилась революция. Понимая смысл происходивших событий, сочувствуя беднякам, Карамзин не принимает революционных методов борьбы, он надеется больше на «безопасные успехи разума», т. е. на просвещение. Тем не менее «Письма русского путешественника» (1791 - 1795), отразившие заграничные впечатления писателя, во многом правдивы, отличаются живостью. В увлекательной форме рассказывает Карамзин об особенностях государственной и политической жизни западноевропейских стран, описывает свои встречи с известными европейскими мыслителями, поэтами, рисует их портреты.
«Писем» Карамзин становится известным писателем. Повести «Бедная Лиза» (1792), «Наталья, боярская дочь» (1792), «Юлия» (1794), «Остров Борнгольм» (1794), «Сиерра-Морена» (1795) выдвигают его в ряд ведущих писателей конца XVIII в. За ним утверждается авторитет главы русского сентиментализма, что подтвердило и последующее творчество писателя («Рыцарь нашего времени», 1803; «Чувствительный и холодный», 1803; «Марфа Посадница, или Покорение Новгорода» 1803). Однако" к началу первого десятилетия XIX в. творческая деятельность Карамзина приобретает по преимуществу ученое направление. Он увлекается историей, пишет двенадцатитомный труд «История государства Российского», в котором соединились дарования исследователя и художника. При дворе он получает титул историографа. Но Карамзин не гнался за чинами и почестями. Он был предан просвещению, науке, литературе.
«Вестник Европы»- самый солидный русский журнал начала XIX в.,- а также альманахи («Аглая», «Аноиды»). Как личность он воплощал в себе наиболее характерные черты дворянской интеллигенции. Умер Карамзин в 1826 г., проложив дорогу «среди непроходимых дебрей», по словам Белинского, «для будущих деятелей» (8, 164) в области журналистики, художественной прозы, историографии.
и защищал монархию. «Россия,- писал он,- основалась победами и единоначалием, гибла от разновластия, а спаслась мудрым самодержавием». При всем том Карамзина нельзя считать застарелым консерватором. У него было свое, близкое к просветительскому понимание задач монархической власти. «Предмет самодержавия,- писал он,- есть не то, чтобы отнять у людей естественную свободу, но чтоб и действия их направить к величайшему благу». Монархия в этом смысле казалась Карамзину наиболее подходящей формой объединения и воспитания людей на единой государственной основе. Она «образ отечества». Реальные цари не придерживались такой точки зрения, но Карамзин относил это к их личным недостаткам, а не к самой системе. Это было глубоким, но искренним заблуждением писателя.
В сложных человеческих взаимоотношениях, в особенности общественных, Карамзин большое значение придавал моральным качествам личности. Философские идеи Карамзина сосредоточены главным образом вокруг этого вопроса. Хотя и на идеалистической основе, Карамзин дополнял Радищева. Он ценил в человеке «способность возвышаться до страсти к добру», сочувствие «всему горестному, всему угнетенному, всему следящему». Правда, формирование в человеке таких качеств Карамзин связывал не с социальными преобразованиями, как Радищев, а с просвещением, которое он считал «палладиумом (рассадником) благонравия». Это ограничивало позицию писателя, делало ее пассивно-созерцательной. Классовый подход к явлениям общественной жизни Карамзин подменил делением на тех, кто «уязвляет ядовитою стрелою», и тех, кто «вынимает ее из сердца и льет целительный бальзам на рану». Однако страстная вера писателя в очистительную силу «добра», образования привлекает читателя и в настоящее время.
Убеждение в том, что основой человеческого прогресса является «благонравие», «нежное» человеческое «сердце», определило характер литературно-эстетических взглядов писателя. Он был сентименталистом и считал, что чувства, «душа» человека (в первую очередь душа автора) должны стать предметом художественного изображения. Такая установка отдаляла писателя от злободневных вопросов общественной жизни. Вместе с тем она, в противовес классицистической рассудочности, способствовала развитию психологизма в литературе. |
