Романтизм Жуковского (Баллада «Лесной царь»)
"И утешится безмолвная печаль,
И резвая задумается радость".
А. С. Пушкин
"русские" баллады, но и талантливые переводы из зарубежной классики, например, "Лесной царь". Это перевод баллады Гете, сюжет которой немецкий поэт-философ заимствовал в датском народном эпосе.
Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
К отцу, весь издрогнув, малютка приник;
Обняв, его держит и греет старик.
Многие переводы и переложения Жуковского стали классическими. В них поэт прежде всего улавливал тон и дух образца, переживая драматические ситуации. Так и в балладе "Лесной царь" мы слышим проникновенный голос рассказчика, которому жаль больное дитя, принимающее горячечный бред за действительность. Поэт не просто передает разговор отца с сыном, он сам ощущает страх ребенка и бессилие отца помочь ему:
"Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?" --
"Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул:
Он в темной короне, с густой бородой", --
"О нет, то белеет туман над водой".
И романтическим злодеем, духом, искушающим невинную душу, воспринимается лесной царь -- король духов:
"Дитя, оглянися; младенец, ко мне;
Веселого много в моей стороне:
Цветы бирюзовы, жемчужны струи;
Из золота слиты чертоги мои... "
С каждым четверостишьем нарастает драматизм баллады. Поэт держит в напряжении своих читателей, невольно задающих себе вопрос: кто победит в этом единоборстве -- дух или человек?
Эмоциональное и художественное воздействие произведения настолько велико, что нам кажется, что мы физически ощущаем страдания ребенка, его боль, ужас и страх перед лесным эльфом:
"Родимый, лесной царь нас хочет догнать;
Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать".
Ездок оробелый не скачет, летит;
Младенец тоскует, младенец кричит...
Ездок погоняет, ездок доскакал...
В руках его мертвый младенец лежал.
"вышивая новые узоры по старой канве". Он говорил, что поэт-переводчик -- соперник автора, и практически доказал это своими прекрасными переводами. | 
