Тема Родины в лирике С. А. Есенина
Тема Родины всегда была традиционной в русской поэзии. А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Н. А. Некрасов все они раскрывали эту тему с грустью и нежностью, с болью за судьбу родной страны, заслуживающей лучшей, более достойной участи. Неудивительно, что, продолжая гуманистические традиции классики, С. А. Есенин уделяет этой теме приоритетное внимание. Сам он прямо говорил об этом: Моя лирика жива одной большой любовью к родине. Чувство родины основное в моем творчестве. Поэта часто называют певцом страны березового ситца, золотой бревенчатой избы, подчеркивая тем самым его крестьянские корни и значимость для его мироощущения родной природы, ведь природа и родина слова одного корня. Уже в первых поэтических сборниках Есенина окружающий мир предстает как земной рай, желаннее и любимее которого не бывает:
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
(Край любимый! Сердцу снятся...)
Если крикнет рать святая:
Кинь ты Русь, живи в раю!
Я скажу: Не надо рая,
(Гой ты, Русь моя родная...)
Природа родной земли кажется ему необыкновенно прекрасной, у Есенина практически нет некрасивого пейзажа даже в обыденности и бедности он видит поэзию и красоту:
Избы забоченились,
Крыши их запенились
В заревую гать.
(Край ты мой заброшенный...)
и дорого с детства, но увидено по-особому глазами народного поэта. Любовь к родине вмещает в себя и любовь к людям, признание их духовного богатства, народного нравственного начала. Показательно в этом плане стихотворение Шел Господь пытать людей в любови...! Бог в образе нищего скорбит о людях, но убогий старик, качающийся от голода, делится с ним последним куском. Сюжетное стихотворение лаконично и трогательно, наглядно рисует душевную щедрость и сердечность русского народа.
- Но люблю тебя, родина кроткая!
А за что разгадать не могу.
( Русь )
И так же искренни тревоги и переживания поэта за дальнейшую судьбу страны, когда началась Первая мировая война. Беда народа это его беда. Меняется пейзаж, становясь мрачным, предвещающим несчастья:
Понакаркали черные вороны:
Машет саваном пена с озер.
(Русь)
Вот где, Русь, твои добрые молодцы,
Вся опора в годину невзгод.
Изменения в мироощущении поэта, в понимании им темы родины происходят накануне Февральской и Октябрьской революций. Грядущие перемены поэт воспринял, как он сам говорил, с крестьянским уклоном, ожидая религиозно-революционного преображения России. Этому посвящены поэмы Преображение, Инония и другие. Но революционные потрясения не дали России долгожданного земного рая. Поэт тяжело переживает крах своих иллюзий. В его стихах появляются новые мотивы: внутренней оппозиционности, обреченности, чуждости происходящим переменам. Яркий пример этому стихотворение Я последний поэт деревни.... Грядущую индустриализацию он воспринимает как страшное обезличивание крестьянского мира, умерщвление его души:
На тропу голубого поля
Соберет его черная горсть.
Прохрипят мой двенадцатый час!
То же предчувствие трагического финала в стихотворении Сорокоуст. Противопоставление мощного поезда на чугунных лапах и тонконогого красногривого жеребенка вызывает в душе лирического героя грустные мысли:
Милый, милый, смешной дуралей,
Ну, куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
Попытке вписаться в новую Россию, изжить свои трагические противоречия посвящен целый цикл стихотворений 1924 года: Возвращение на родину, Русь советская, Русь уходящая. Изменения, произошедшие в родных местах, разделили поколения: молодежь принимает новую жизнь, для них пузатый Капитал становится Библией, а старшее поколение лишено привычного уклада жизни и ему тяжело это пережить. Колокольня без креста, выброшенные с полки иконы разрушены вековые нравственные ценности русского народа.
Уж я хожу украдкой нынче в лес.
Молюсь осинам... Может пригодится...
- признается внуку дед в своем вынужденном язычестве. Поэту чужда политика: труды основателей марксизма он не читал ни при какой погоде, и поэтому он чувствует, что жизнь страны, ее борьба за новую жизнь прошли мимо: Я тем завидую, Кто жизнь провел в бою, Кто защищал великую идею. А я, сгубивший молодость свою, Воспоминаний даже не имею.
Лирический герой испытывает трагическое одиночество: его забыли в родном селе, он ощущает себя иностранцем, ни в чьих глазах не находя приюта. Читатели могут видеть своего рода рефлексию, раздвоение души лирического героя, когда чувства борются с разумом. Чувство обиды, ощущение собственной ненужности с одной стороны:
Моя поэзия здесь больше не нужна,
С другой попытка успокоить самого себя, найти рациональное объяснение происходящему: Но голос мысли сердцу говорит:
Опомнись! Чем же ты обижен?
Ведь это только новый свет горит
Естественно, что у молодых иное восприятие мира, иные ценности: Уж не село, а вся земля им мать. И, переборов обиды и сомнения, лирический герой приходит к утверждению подлинных нравственных ценностей в своей душе:
Как есть все принимаю.
Готов идти по выбитым следам.
Отдам всю душу октябрю и маю,
Но только лиры милой не отдам.
Такие непреходящие ценности для поэта это его творчество и его родина, чувство любви к которой остается неизменным и не зависит от поэтических реакций.
Но и тогда,
Когда во всей планете
Пройдет вражда племен,
Исчезнет ложь и грусть,
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Нельзя сказать, что трагизм в мироощущении поэта преодолен: противоречия остались, и прожитая жизнь зачастую представляется поэту сном (Не жалею, не зову, не плачу...). Очень точно говорит об этом предчувствии близкой смерти Есенина 3. Н. Гиппиус в статье Судьба Есенина, написанной ею в эмиграции уже после смерти поэта: В стихах о родине, где от его дома не осталось и следа, где и родных частушек даже не осталось, замененных творениями Демьяна Бедного, он вдруг говорит об ощущении своей "ненужности". Вероятно, это было ощущение более страшное: своего... уже "несуществования":
Я человек не новый!
Остался в прошлом я одной ногою,
Стремясь догнать стальную рать,
Сопоставив два стихотворения: Неуютная жидкая лунность... и Спит ковыль. Равнина дорогая..., можно видеть, как искренне пытается поэт принять новую Россию:
Мне теперь по душе иное...
Вижу мощь я родной стороны...
Я не знаю, что будет со мною...
Может, в новую жизнь не гожусь,
Но и все же хочу я стальною
Чахоточный свет луны, пожалуй, сильный довод в принужденности авторской позиции, в том, каким мрачным стал его взгляд на мир. Вечно только то, что в душе:
Свет луны, таинственный и длинный.
Плачут вербы, шепчут тополя.
Но никто под окрик журавлиный
Не разлюбит отчие поля.
И все, что остается лирическому герою, а с ним и автору, близость смерти физической, к которой он, сломленный духовно, уже давно готов:
Но и все же, новью той теснимый,
Я могу прочувственно пропеть:
Дайте мне на родине любимой,
Все любя, спокойно умереть! | 
