«Братья Карамазовы»
Сопоставляя различные источники (литературоведческие, философские, теологические) автор данной работы приходит к выводу, что роман «Братья Карамазовы» выражает эволюционные взгляды на эсхатологию. Эсхатология - центральная тема работы. Идея Достоевского о «всечеловеческом братстве» тождественна понятию «тысячелетнего царства» - так в Откровении Иоанна назван период истории, которому надлежит быть (согласно Новому Завету) перед концом света, перед наступлением Царства Божия. В эпиграф романа «Братья Карамазовы» Достоевский выносит слова Христа: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода». (Ев. От Иоанна, 12:24.) Начало цитаты, а именно повторение слова «истинно», часто употреблялось Господом, когда Он изрекал какую-либо важную истину, усиливая подтверждение ее.
Все же остальное «именно в наш текущий момент» приводит его в «некоторое недоумение» . Для Достоевского важно значение эпиграфа.
»Если пшеничное зерно...» - суть романа, вывод по результатам исследования писателя. По крайней мере, четкое указание на направление художественного исследования, проведенного автором. Мы полагаем, что следует особенно отметить источник эпиграфа: Евангелие от Иоанна. Почему Достоевский ссылается на Евангелие от Иоанна, а не от Матфея, или Луки?
»Пришел час прославиться Сыну Человеческому... любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную». И далее (Иоанн. 12:26): «Кто Мне служит, Мне да последует, и где Я, там и слуга мой будет; и кто мне служит, того почтит Отец Мой». Несколько ранее в этой главе фарисеи говорят между собой: «Видите ли, что не успеваете ничего? Весь мир идет за Ним.». Ключевые слова у Иоанна: «душа, мир». Слова эпиграфа вводятся в Евангелие словами о часе славы Сына Человеческого. Час славы - это и есть Царство.
«Кто имеет уши слышать, да слышит!» Ученики спрашивают, почему Он говорит притчами? Потому что «вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано, ... потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют». Далее Он раскрывает значение притчи о сеятеле, говоря, что семя - это «слово о Царстве».
«... если вы будете иметь веру...»). У Луки семя принесшее плод, - «это те, которые, услышавши слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении».
В одном семантическом поле оказываются слова эпиграфа и у Луки: «терпение» и «умрет» («скорбь» в Ев. от Марка). Слово «умрет» в Евангелии от Иоанна встречается еще дважды в 11 главе, предшествующей цитате из 12 главы. Иоанна 11:25,26 : «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет; И всякий живущий и верующий в меня не умрет вовек». Интересно то, что в обоих случаях и у Луки, и у Иоанна слова негативной окраски имеют позитивную коннотацию. В цитате из Иоанна конкретное противопоставление: если не умрет - плохо, но если умрет - хорошо.
«Земля» или «почва» в которую подает семя - «сердце человеческое», душа. Рискнем предположить, что Евангелие от Иоанна - наиболее соответствует духу Восточной церкви, поэтому, самое «русское», обращенное к «таинственной русской душе», наиболее отвечающее христианским взглядам самого Достоевского: «Дабы всякий верующий... не погиб» (Иоанн. 3:16). Книга эта наиболее светло, возвышенно и победоносно возвещает о реальности Царствия Божия уже и сейчас, и о нем, еще только грядущем. «Христианство Достоевского, - по словам Н. А. Бердяева, - не мрачное христианство, это белое, иоанново христианство. Именно Достоевский много дает для христианства будущего, для торжества вечного Евангелия, религии свободы и любви»(1, с. 149). Несомненно то, что Достоевский избрал эпиграфом к роману цитату, наиболее отвечающую своему кредо, своему «Я верую».
Таким образом, самим эпиграфом Достоевский определяет общую тему «Братьев Карамазовых», поле своего творческого исследования. Можно выделить понятия, относящиеся к этому полю: Царство Божие (Царство Небесное) - «не от мира сего». В противоположность ему - мир, не разумеющий, не слышащий, бесплодный. Душа, по мнению Достоевского, «неопределенное, невыяснившееся» (1, с. 7). Но при этом идеал «почвы» для восприятия слова Божия, для принятия Царства Божия Достоевскому вполне очевиден - чистое, терпеливое сердце, человек, «ненавидящий душу свою в мире сем». Но главное - не эти абстрактные понятия, а сам процесс отречения от плотского «я» для принесения высшего плода. И в этой системе координат Достоевский и проводит «изучение фактов деятельности своего героя» (1, с. 7), Алексея Федоровича Карамазова. Именно на такое осмысление образа ориентирует читателя эпиграф, взятый из Ев. от Иоанна. |
