Христианские мотивы в романе Федора Достоевского «Преступление и наказание»
Связь Библии и судьбы человека была одной из самых волнующих тем всего XIX века: Библейские сюжеты становились основой произведений Пушкина, Лермонтова, Гоголя.
«Слово Божье» входит и в роман «Преступление и наказание». Это и не роман, а своеобразная притча о «блудном сыне», преступнике. «Не укради», «не убий», «не сотвори себе кумира» - нет заповеди, которую не нарушил бы Раскольников. Что же это за человек?
«желто-серый мир». Показывая человечность героя (спасение детей, содержание больного студента), Достоевский не упрощает его внутренний мир, ставя Раскольникова перед выбором. Внутренняя борьба в душе становится одной из причин убийства.
«Всякое царство, разделившись в себе, опустеет; и всякий город, или дом, разделившись сам в себе, не устоит» (Мтф., 13;7).
«кровь по совести». Но «кто возвышает себя, то унижен будет». И, совершив преступление, герой понимает, что не способен нести крест «носителя новой идеи», но обратной дороги нет. Связь с семьей порвана им (отданные часы отца), цели жизни больше нет. Он не способен больше видеть добро, он теряет веру. «Иное упало в тернии, и выросло терние, и заглушило его (семя)», - говорится в притче о сеятеле (Мтф.). Раскольников остается один, среди «духоты» города. Достоевский показывает два возможных пути - судьба Свидригайлова и судьба Лужина. Один - богохульник, другой - подлец, поклонник мамоны.
.. И вот на страницах романа появляется Соня. Кажется, что это блудница, Мария Магдалина. Она входит в душу Раскольникова и переворачивает ее. Герой жаждет понять, откуда она берет силы жить. Он хотел видеть в ней союзницу по преступлению, а нашел союзницу по наказанию. Хотел войти с нею во тьму, а вошел в свет. «Огарок уже давно погасал в старом подсвечнике, тускло освещая в этой нищенской комнате убийцу и блудницу, странно сошедшихся за чтением вечной книги».
Жизни Сони и Раскольникова становятся неразрывно связанными между собой. Именно через Соню блудный сын возвращается к настоящей жизни и Богу. Лишь в самом конце романа он видит наконец утро, а под подушкой у него лежит «святая книга скорби и радости». |
