Специфика правового регулирования медиапространства российского сегмента сети Интернет
Реферат
по предмету «Сетевая журналистика»
на тему: «Специфика правового регулирования медиапространства российского сегмента сети Интернет»
Тольятти, 2010
Вопрос о пределах юрисдикции государства в отношении отдельных сегментов всемирной компьютерной сети Интернет является одним из на наиболее трудных и важных в современной юриспруденции.
В связи с проблемой правового регулирования Интернет возникают, как минимум, следующие основные вопросы:
• является ли Интернет сферой, которую необходимо регулировать нормами права, какова вообще правовая природа данного явления?
• допустимо ли вмешательство государства в отношения, возникающие в связи с использованием Интернет, и, если да, то в каких пределах, как разграничить юрисдикцию различных государств применительно к таким отношениям?
Интернет.
Интернет с этой точки зрения представляется как уникальная информационная среда, характеризующаяся следующими признаками:
• Интернет не является ни средством массовой информации в его законодательном понимании, ни аппаратным средством связи, он представляет собой уникальную среду межличностного общения, имеющую наднациональный, надгосударственный характер;
• Интернет в целом или в отдельных его частях не имеет собственника, не принадлежит какому-либо государству, организации либо физическому лицу;
• доступ к ресурсам Интернет является частным правом граждан и не может быть ограничен путем установления государством каких-либо административных барьеров, препятствующих в том или иной мере его свободному использованию (лицензирование доступа, цензура содержания Интернет-ресурсов и т. п.);
• Интернет является полностью саморегулируемой информационной средой, пользователи которой самостоятельно определяют правила поведения при ее использовании.
Вместе с тем в последнее время все чаще признается, что единственно возможной и разумной целью регулирования отношений, связанных с Интернет, является приспособление действующего законодательства к "реалиям виртуальной жизни".
использованием средств Интернет, в том числе вопрос об использовании электронно-цифровой подписи, действительность и доказательственная сила электронных документов, признание за доменными именами свойств охраноспособных объектов интеллектуальной собственности и др.); законодательство о конкуренции (в части рекламы в Интернет, недопущения злоупотребления свободой конкуренции в связи с использованием доменных имен).
Интернет является, прежде всего, уникальным средством информационного обмена, в том числе и международного информационного обмена. В этой связи одной из наиболее сложных и серьезных проблем, имеющих место при решении вопроса о регламентировании отношений, возникающих в связи с использованием Интернет, является вопрос о разграничении юрисдикции различных государств применительно к конкретным отношениям, возникающим в связи с использованием интернет-технологий.
Законодателем предпринимаются попытки определить место государства в системе отношений, возникающих в Интернет, теоретически и практически решить проблему обоснования юрисдикции государства применительно к отдельным правилам, сделкам, правонарушениям, возникающих в связи с использованием Интернет.
Думы по информационной политике А. В. Шубиным [1], виртуальная природа сети Интернет не выводит ее из-под юрисдикции Российской Федерации, в связи с чем на отношения, возникающие в сети, распространяется действие российского законодательства в полном объеме, с учетом специфики компьютерных коммуникаций.
Следует отметить, что вопрос о юрисдикции государства (о праве государства устанавливать общеобязательные правила поведения и применять в случаях их нарушения предусмотренные законом меры ответственности) в различных отраслях современного права решается исходя из, прежде всего, территориального принципа.
Например, Уголовный кодекс Российской Федерации (ст. 11), устанавливая правила о действии уголовного закона Российской Федерации в пространстве (иными словами, определяя пределы уголовной юрисдикции России), содержит указания на те или иные физические объекты (территория, территориальные воды и воздушное пространство, континентальный шельф, исключительная экономическая зона, судно, приписанное к порту Российской Федерации и т. д.), в пределах которых, в случае совершения уголовно наказуемых деяний, государство имеет право применять меры ответственности. В более сложных случаях (уголовная ответственность дипломатических представителей иностранных государств, военнослужащих воинских частей Российской Федерации, дислоцирующихся за пределами Российской Федерации и др.) вопросы соотношения уголовных юрисдикции различных государств, как правило, решаются на уровне международных договоров.
Даже при поверхностном рассмотрении проблемы определения границ юрисдикции государства в отношении того или иного сегмента (участка адресного пространства) сети Интернет, нетрудно заметить, что традиционно сложившиеся подходы в их чистом виде неприменимы к возникающим в Интернет "виртуальным" отношениям.
Так, проект федерального закона "О регулировании российского сегмента сети Интернет" (Об использовании глобальных общедоступных информационно-телекоммуникационных сетей) определяет российский сегмент интерсети (глобальной общедоступной информационно-телекоммуникационной сети) как совокупность адресов в интерсети, подпадающих под юрисдикцию Российской Федерации. Такое направление законотворческой мысли не является чем-то неожиданным. Исследователями неоднократно отмечалось, что в силу специфики информационных ресурсов, составляющих суть Интернет, к определенной территории каждый Интернет-ресурс может быть "привязан" исключительно за счет регистрации доменного имени в определенном сегменте сети Интернет.
Вместе с тем, само понятие либо правила определения пределов юрисдикции в названном законопроекте отсутствуют. Косвенно из содержания ст. 1 Проекта можно заключить, что юрисдикция Российской Федерации возникает в связи с использованием "глобальных общедоступных информационно-телекоммуникационных сетей органами государственной власти и органами местного самоуправления Российской Федерации, юридическими и физическими лицами, находящимися на территории Российской Федерации".
Налицо противоречие, заложенное в базовых нормах проекта закона: с одной стороны границы юрисдикции Российской Федерации очерчиваются определенным адресным пространством (очевидно, зоной.RU), с другой стороны, сделана неуместная, в данном случае, попытка привязать понятие юрисдикции в виртуальном пространстве к пространству физическому, территории государства. В связи с дискуссией о месте государства в отношениях, возникающих при использовании Интернет, юристами неоднократно отмечалось, что невозможно применять классический принцип домицилия, предполагающий наличие определенной физически осязаемой связи субъекта правоотношения с определенной территорией (местожительство, местонахождение) к отношениям в информационной среде Интернет, не имеющей какой-либо четкой территориальной связи с каким-либо из государств.
"О порядке выделения и использования доменных имен в российском сегменте сети Интернет" [2]: "Официальные сайты российских юридических лиц должны располагаться только в российском сегменте сети "Интернет" (зоне.RU) и только на серверах провайдеров "Интернет", имеющих надлежащую лицензию". Нетрудно заметить, что данное определение также не решает проблему установления четких юрисдикционных правил. Помимо "официальных" сайтов (данное понятие также весьма условно) могут быть и иные, не подпадающие под те или иные возможные критерии. Также вызывает большой вопрос соотносимость подобной обязанности с установленным Конституцией Российской Федерации правом свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (п. 4. ст. 29). Кроме того, установление обязанности размещать сайты в определенных сегментах сети не решает само по себе проблему определения подлежащих применению правовых норм в случае вступления российского юридического лица в отношения, осложненные иностранным элементом.
Отношения, возникающие в связи с использованием Интернет, весьма часто просто невозможно привязать к какой-либо территории и, следовательно, к какому-либо правопорядку, вследствие их сложности и отягощенности иностранным элементом. Представляется, что в подобных случаях наиболее логичным было бы предоставление сторонам указанных отношений в соответствии с принципом автономии воли самим решать вопросы применимого права и множество иных вопросов, возникающих в связи с совершением подобных сделок. Однако любые отношения, осложненные иностранным элементом, во-первых, требуют следования известного количества обязательных для сторон предписаний их национальных законодательств, которые не могут быть решены самими сторонами, и, во-вторых, могут быть просто не урегулированы самими сторонами, в связи с чем возникнет необходимость применения коллизионных норм национальных законодательств. Еще больше проблем возникает в сфере отношений, регулируемых такими отраслями публичного права как уголовное и административное. Представляется, что на сегодняшний день единственной реальной возможностью цивилизованного решения вопроса разграничения юрисдикции различных государств применительно к правоотношениям, возникающим в связи с использованием Интернет-технологий, является заключение многостороннего международного договора, который содержал бы обязательные для его участников коллизионные нормы, позволяющие отнести те или иные правоотношения к юрисдикции конкретного государства, или, по крайней мере, предусматривал общие принципы и механизм разрешения коллизионных вопросов заинтересованными государствами. Не менее важной задачей является постепенная унификация законодательства различных государств.
По вопросу о соотношении издаваемых государством общеобязательных правовых норм следует отметить весьма прогрессивные положения ранее представленного на Парламентских слушаниях "О правовом регулировании использования сети Интернет в Российской Федерации" 18 мая 2000 года проекта Федерального закона "О государственной политике Российской федерации по развитию и использованию сети Интернет". Проект Закона, в частности, формулирует основные принципы регулирования отношений, возникающих в связи с использованием Интернет, среди которых следует особо отметить следующие (ст. 4 проекта):
и общественного самоуправления и с соблюдением следующих принципов:
• учет особенностей построения и развития сети Интернет, включая применяемые технические и организационные нормы и правила, а также сложившиеся в сообществах операторов и пользователей сети Интернет правила и обычаи, не противоречащие законодательству РФ;
• нераспространение методов правового регулирования на организационные и технологические аспекты развития и функционирования сети Интернет, не затрагивающие права и интересы личности, общества и государства.
отношений, связанных с использованием сети Интернет в Российской Федерации. Отмечая, безусловно, общий, "рамочный" характер норм законопроекта, следует отметить, что законодателем осознается необходимость учета уже давно сложившихся в среде пользователей Интернет норм и обычаев, да и просто невозможность преимущественно императивного регулирования отношений, возникающих в связи с использованием Интернет. Вместе с тем специалистами в области права признается необходимость нормативного регулирования в тех случаях, когда сеть Интернет используется как средство информационного обмена и развития отношений, регулируемых другими отраслями права (речь идет, прежде всего, о необходимости дополнительного регламентирования в связи с использованием Интернет-технологий в гражданско-правовой сфере).
Вывод о перспективах законодательного регулирования информационных прав и свобод в России
механизмом реализации основополагающих конституционно-правовых установлений, регулирующих информационные права и свободы. Сегодняшнее состояние дел в этой сфере можно охарактеризовать следующим образом: конституционно провозглашая и закрепляя информационные права и свободы, российское законодательство явно в недостаточной степени предоставляет практические возможности и механизмы для их реализации.
Заключение
Некоторые итоги, состоявшегося на этих страницах разговора можно представить в виде следующих рабочих выводов и\или гипотез.
1) Закрепленный в Конституции РФ конституционно-правовой институт свободы массовой информации (СМИ в широком смысле слова) во всех своих проявлениях, в том числе и в виде печатных и вещательных медиаструктур, вполне адекватно и гармонично вписывается в виртуальную, сетевую среду своего нового обитания и развития;
2) Принципиально новых правовых регуляций («новых правовых одежд») для виртуальной формы его жизни не требуется;
3) Вместе с тем, некоторые элементы его правового «гардероба» необходимо осовременить, в направлении их гармонизации с виртуальной средой обитания;
Технические возможности, предлагаемые мультисервисными сетями, открывают простор интеграции голоса, текста, данных, образов. Уномедийные услуги будут постепенно уменьшаться в своем объеме, а мультимедийные — расширяться. Широкое развитие получат процессы технологической конвергенции в широкополосные пакетные сети существующих сетей доставки в наши дома различных сигналов — телефон, кабельное ТВ, интернет.
Развитие мультимедийных, мультисервисных сетей является стратегическим направлением развития технологической базы глобального информационного общества. Право призвано обеспечить этому процессу надежную юридическую базу;
5) специфика отношений, связанных с реализацией свободы массовой информации в мультимедийной сетевой среде, отличающейся принципиальной трансграничностью и нерешенностью ряда юрисдикционных проблем, требует максимально широкого обсуждения и разработки мер регулирования на международном уровне по аналогии с морским и космическим правом, защитой окружающей среды, прав человека. Без выработки и реализации единообразного подхода со стороны всех информационно развитых государств, с активным участием в этих процессах национальных и транснациональных неправительственных структур, ни обеспечение основных прав субъектов сетевой свободы массовой информации, ни борьба с правонарушениями в этой сфере, не могут быть полностью эффективными;
6) характерной чертой системы регуляций общественных отношений, связанных с реализацией свободы массовой информации в Интернете является относительный рост в ней объема договорного, в том числе международно-правового уровня, (горизонтального, диспозитивного) регулирования общественных отношений, а также собственно саморегулирования;
7) эффективная модель саморегулирования информационных отношений в Интернете с необходимостью должна включать в себя различные формы досудебного (реализуемого в виде Третейского информационного суда или по типу Судебной Палаты по информационным спорам при Президенте России) разрешения информационных споров и иных дел участников виртуального, сетевого взаимодействия.
Деятельность таких «говорящих органов права и этики» в информационном пространстве России, следует считать социально оправданной, полезной и перспективной для становления и развития в модернизирующейся России так необходимой для успеха этой модернизации культуры ответственной свободы массовой информации;
8) Проблема обеспечения (в том числе, с помощью Интернета ) социально необходимой и достаточной открытости политического и экономического процесса (Право народа знать) как корневая проблема российской демократии может и должна стать одним из основных пунктов активно обсуждающейся в преддверии парламентских и президентских выборов 2003-2004 годов национальной повестки дня возвращения России на достойное ее потенциала место в мировом табеле о рангах;
9) Вектор решения этих задач и проблем должен быть направлен на реализацию в нашей жизни общего социально-политического принципа «государство для человека», а не наоборот.
реализации идеи информационно открытого государства (ст. 29 и др. Конституции РФ); основных информационных прав и свобод как социально и личностно перспективного правового института; человеческого измерения информационной безопасности России в условиях глобального информационного общества; место и роль структур гражданского общества в воплощении конституционного института свободы массовой информации в каждодневную реальность пока не нашли надлежащего концептуального и законодательного решения.
В выявлении конституционного смысла, предназначения и сущности, закрепленного ч. 4 ст. 29 Конституции России права каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (в том числе и с помощью Интернета) более основополагающую роль должен играть Конституционный Суд РФ. Пока же мы имеем весьма слабое освоение отечественной конституционно-правовой судебной практикой конституционного измерения столь разноотраслевого по своим правовым компонентам информационного пространства возрождающейся России. Вообще, все более и более растет общественная потребность в широкой и глубокой конституализации правовых проблем массовой информации.
10) И, наконец, в завершении. Помните часто повторяемую одним из героев всенародно любимого фильма «Москва слезам не верит» фразу: скоро, мол, не будет ничего, кроме телевидения?! Давайте не будем столь же категоричны в прогнозах относительно светлого интернетовского будущего: пусть в историческом соревновании плодов эпохи Ивана Федорова и Иоганна Гутенберга, Владимира Зворыкина и Билла Гейтса не будет побежденных, а будут лишь победители — мы с вами! Но победа сама не приходит. И в этом смысле глубоким мобилизующим смыслом наполнены слова Махатмы Ганди: Мы сами должны быть теми изменениями, которые желаем видеть в мире.
Источники
1. http://www.lenta.ru/internet/1999/12/28/domains/proect.htm
2. www.crime-research.ru/library/Belous0703.html
4. СМИ и Интернет: проблемы правового регулирования / Авторсоставитель — проф. В. Н. Монахов. — М.: ЭКОПРИНТ, 2003, — 320 с.
6. http://www.osios.org/
| 
