один из важнейших источников по средневекой истории Поволжья, Заволжья и Средней Азии. Ахмед ибн Фадлан принимал участие в качестве секретаря в посольстве багдадского халифа в Волжско-Камскую Болгарию: мусульманский хан возглавил тогда союз болгарских племен, живших в бассейне нижней Камы и Волги (примерно до реки Самары), и искал в арабах союзников против хазар. Разумеется, халиф рассчитывал получить от союза и большие торговые привилегии. Полное имя путешественника Ахмед ибн Фадлан ибн аль-Аббас ибн Рашид ибн Хаммад. О жизни этого человека известно очень мало. Достоверно известно, что он был старшим писцом-чиновником, находился под покровительством военачальника Мухаммеда ибн Сулеймана, завоевавшего Египет в 904 -905 годах для Багдадского халифа. Посольство, в котором он принял участие, официально возглавлял евнух халифа Сусан ар-Расси, но секретарем посольства был назначен именно Ибн Фадлан. Это говорит о его высоких деловых качествах и авторитете, несмотря на смерть к тому времени его покровителя Мухаммеда ибн Сулеймана. Именно на плечи секретаря ложилась вся черновая работа и ответственность за ведение дел и конечный исход предприятия. Ибн Фадлан должен был прочитать письмо халифа царю волжских булгар, приподнести ему и его близким подарки, наблюдать за факихами-юристами и муаллимами-учителями, которых халиф по просьбе Алмуша сына Шилки-элтабара послал для обучения булгар законам ислама. Посольство выехало из Багдада 21 июня 921 года. Путь его лежал через Рей, Нишапур в Бухару, оттуда назад к Амударье, потом вниз по этой реке до столицы Хорезма Кяс; далее последовали зимовка в Джурджании (Старом Ургенче) и, наконец, семидесятидневный переезд на север к берегам Волги, в царство булгар. Хотя Ибн Фадлан все время подчеркивает спешность путешествия, в городе Рее послы пробыли целых одиннадцать дней в ожидании правителя этого города Ахмеда ибн Али, брата Сулука Поехав далее, они нашли его на следующей остановке, Хуваре Рейском, где пробыли три дня. Как было сказано, этот Ахмед ибн Али в 919 году самовольно захватил Рей. Он разбил высланные против него войска правителя Хамадана и убил халифского сборщика хараджа. Дальнейший путь послов до Нишапура был крайне опасен ввиду господства здесь враждебных халифу табаристанских Алидов. В Нишапуре они встретили полководца Саманидов Хаммавейха Кусу, только что разбившего алидскую армию во главе с Лейлой ибн Нуманом. Из Нишапура до Бухары посольство ехало уже по хорошо охраняемой дороге.
На первой же аудиенции послы поздравили его со вступлением на престол в 914 году. При этом Ибн Фадлан не без удивления отмечает, что новый эмир безбородый мальчик Он особенно подчеркивает, что во время аудиенции эмир называл халифа своим господином и был готов выполнить все его приказания. Следствием установления таких отношений было то, что посольство получило от саманидского правительства всяческую поддержку, в том числе вещами и деньгами. Однако получить 4000 динаров за поместье Ибн-ал-Фурата так и не удалось, хотя посольство провело в Бухаре 28 дней. Хорезмшах сделал было попытку не пустить посольство на север, но в конце концов дал ему даже эскорт. Перезимовав в Джурджании, посольство 4 марта 922 года двинулось далее на север. Это был решающий момент в путешествии. Отроки выехавшие с посольством из Багдада, а также законовед и вероучитель покинули посольство, побоявшись въехать в эту страну В действительности главной причиной их отказа было то, что основная сумма в 4000 динаров, из которой, между прочим, должно было выплачиваться им жалованье, так и не была получена. Таким образом, с этого момента выполнение всех миссионерских задач посольства падает на одного Ибн Фадлана. Вообще с отъезда из Джурджании он становится его фактическим руководителем. Совершив трудный переезд через Успорт, посольство около 20 марта прибыло в страну огузов (или гуззов , занимавших тогда приблизительно область Западного Казахстана. Ибн Фадлан видел среди гуззов таких, которые владели десятью тысячами лошадей и ста тысячами голов овец С другой стороны, послы встретили по дороге бедняка-огуза, выпрашивавшего лепешки хлеба. Распространено было и рабство. Среди знати наибольшее влияние имел Этрэк, начальник войска огузов. Он владел большими богатствами, у него челядь, свита и большие дома Он считался только с советом своих военачальников, которых собирал для совещания по важным вопросам, например, относительно пропуска посольства. Ибн Фадлан поднес ему и его жене царские подарки. Этрэк отнесся к предложению принять ислам очень осторожно. Он чрезвычайно радушно принял посольство, устроил большое пиршество, снабдил послов Провиантом, предоставил в их распоряжение скаковых лошадей, сам сопровождал их в поездке и показывал им свое искусство в стрельбе. Но относительно принятия ислама он сказал, что даст халифу ответ, когда послы будут ехать обратно.
каждого из них пополам, или дочиста ограбить, или отдать их хазарам в обмен на пленных огузов. Таким образом, в стране огузов посольство потерпело полную дипломатическую неудачу и было радо, что смогло по крайней мере благополучно выбраться из нее. Дальнейший путь шел через область враждебно настроенных башкир, от которых посольство старалось держаться подальше. Тем не менее Ибн Фадлан и здесь ухитрился собрать интересные этнографические сведения, которые дают возможность сделать некоторые предположения о племенном составе башкир в то время. Ибн Фадлан рассказывает, что у них имелись две отличные друг от друга системы религиозных представлений. Одни из башкир считали, что миром управляет верховный бог неба в согласии с двенадцатью богами, ведавшими отдельными явлениями природы. Как видно из контекста, Ибн Фадлан узнал об этой системе верований из личной беседы (через переводчика, конечно) с одним из башкир. Конец его рассказа дает основание предполагать, что он вступил с этим башкиром даже в своего рода диспут по вопросу о единобожии. Другая группа башкир поклонялась или змеям, или рыбам, или журавлям. Ибн Фадлан, по-видимому, сам наблюдал эти культы, но непосредственно с этими людьми не говорил. Все же ясно, что поклонники змей, рыб и журавлей представляли часть населения, имевшую более примитивный общественный строй, чем поклонники тринадцати богов природы. Послам халифа в стране башкир делать было нечего, а поэтому они поспешно ехали дальше, к своей конечной цели. Интересно отметить, что в районе Самарской Луки, между рекой Моча и Большим Черемшаном, посольство, по-видимому, старалось держаться подальше от Волги, так как здесь в устьях Самары, вероятно, господствовали хазары. Возможно, впрочем, что оно избегало затопленного весной низкого берега Волги с его болотами. Далее же путь послов шея ближе к берегу. Наконец, посольство халифа прибыло в страну славян Здесь-то и находилось государство булгар. Во главе его стоял царь булгар, или царь славян претендовавший на абсолютную власть. Он восседал на троне, покрытом византийской парчой, в его присутствии все, мал и велик включая его сыновей и братьев, обязательно снимают шапки и принимают почтительную позу. Рядом с главным царем имеются цари-князья. Однако эти князья, по крайней мере четверо из них, находятся у него под рукой т. е. в подчинении, или в повиновении По его приказу они выезжают встречать посольство, присутствуют на аудиенции царя и поддерживают его во всех мероприятиях.
"десятую часть привозимых товаров и часть добычи военного отряда, в походе которого он сам лично не принимал участия. Царь, очевидно, уже не созывал народных собраний для решения дел, а в лучшем случае совещался с наиболее влиятельными лицами из знати. Итак, 12 мая 922 года, через 70 дней после отъезда из Джурждании, посольство прибыло к царю булгар. Когда до ставки царя булгар оставалось расстояние в одни сутки пути, посольство встретили четыре подвластных Алмушу-элтабару князя, а также его братья и сыновья. Они встретили нас, пишет Ибн Фадлан, держа в руках хлеб, мясо, просо, и поехали вместе с нами. Сам царь встретил нас на расстоянии двух фарсахов (12 километров) от своей ставки. Увидев нас, он сошел с лошади и пал ниц, поклоняясь и благодаря великого и могучего Аллаха Так посольство после стольких трудностей пути наконец-то достигло своей конечной цели. В последующие три-четыре дня в ставку Алмуша-элтабара с разных сторон Булгарии собрались князья его земли, предводители и жители страны, чтобы слушать всенародно чтение письма повелителя правоверных И вот настал самый ответственный момент путешествия торжественное оглашение письма халифа. Для этого были развернуты два привезенных знамени, оседлана присланная в подарок лошадь, самого Алмуша-элтабара одели в савад черную одежду высших сановников двора повелителя Правоверных, на голову ему надели чалму. После этого Ибн Фадлан, ответственный за проведение церемонии, достал письмо халифа и начал его медленно читать, и Алмуш-элтабар слушал его стоя. Переводчик не переставая переводил письмо буква в букву. Когда же мы закончили чтение, они дружно воскликнули Велик Аллах! таким криком, от которого задрожала земля пишет об этом событии Ибн Фадлан. Этим актом Булгария официально признала ислам государственной религией и тем самым стала частью мусульманского мира. Однако 19 мая, в воскресенье, когда прошло три дня после прочтения письма и вручение подарков царь вызвал к себе Ибн Фадлана, бросил перед ним письма халифа и везира и устроил бурную сцену по поводу недоставленных 4000 динаров. Он требовал эти деньги с Ибн Фадлана, как единственного ответственного лица в посольстве. В результате такой перемены в настроении царя авторитет халифского посольства был поколеблен. Однако, не желая окончательно порывать с халифом, царь в дальнейшем оказывает особое внимание Ибн Фадлану и называет его Абу-Бекр Правдивый Уже значительно позднее царь в разговоре с Ибн Фадланом утверждал, что деньги халифа, как таковые, были ему, собственно, не нужны, так как для постройки крепости у него самого было достаточно серебра и золота.
но выражали действительное магическое представление царя о халифе. В другом месте царь выражает свой страх перед проклятием халифа. После описанных событий, приблизительно до середины июня, Ибн Фадлан оставался в ставке царя около Трех Озер (ныне озеро Чистое, Курышевское и Атманское), наблюдал в Соседних лесах змей, ездил с царем верхом смотреть кости умершего великана, наконец, проводил время на базаре на берегу реки Атыл (Волги). Здесь же, на берегу реки, в одну из пятниц он наблюдал и знаменитое сожжение умершего руса. Посольство халифа застало царя булгар в его ставке, около Трех Озер, в расстоянии нескольких километров от Волги. В конце июня или в июле царь отправился на север, к небольшой речке Джавшыр, и потребовал, чтобы булгарские племена отправились туда вместе с ним. Там, по-видимому; должно было произойти окончательное всенародное принятие ислама. Посольство, конечно, поехало с царем. Царь булгар пробыл у реки Джавшыр два месяца. Так как Ибн Фадлан приводит точные данные о глубине этой реки и описывает окружающую местность, то ясно, что он сам там был. Что происходило на этой реке, мы не знаем, так как его Записка сохранилась лишь в сокращении. Установить сколько-нибудь точно время отъезда посольства невозможно. Ясно лишь, что Ибн Фадлан на севере не зимовал. С другой стороны, рассказывая со слов местных жителей 6 коротких днях зимой, он добавляет: И мы (посольство) не покинули (этой) страны, пока ночи не удлинились, а дни не сократились Из общего политического положения явствует, что посольство не могло возвращаться через Хазарию, а ехало прежним путем через страну огузов. Это подтверждают и слова Этрэка, что он даст ответ халифу по вопросу о принятии ислама при обратном проезде посольства. Несомненно, Ибн Фадлан постарался побывать у него на обратном пути. Так как пребывание у реки Джавшыр продолжалось два месяца, а обратный путь до Джурджании без остановок должен был занять тоже два месяца, в Хорезм посольство прибыло к концу октября или позже. Весной 923 года посольство возвратилось в Багдад. Привезло оно не очень веселые вести. Ничего из задуманных планов не было выполнено. Правда, саманидский эмир оказал посольству всяческое содействие и почет, а царь булгар еще больший. Но для политики халифского правительства результаты равнялись нулю. Огузы ислама не приняли, царь булгар, не получив денег на постройку крепости, разуверился в помощи халифа и предпочел сохранить тесную связь со Средней Азией.
возвратился в него Для привлечения внимания читателей он передавал здесь также некоторые северные легендарные рассказы, в том числе об огромной рыбе. Но все оказалось напрасно. Его правдивый рассказ не мог конкурировать с многочисленными фантастическими россказнями о муравье на железной цепи, о черепе рыбы в Йемене, внутрь которого рассказчик сам лично входил, выпрямившись, не нагибаясь, через одно глазное отверстие и выходил через другое. Книга его была забыта, потом погибла и сохранилась лишь в Средней Азия в сокращенном виде и в частичных пересказах. Сегодня же Рисале ( Записка ) один из важнейших источников по средневековой истории народов Поволжья, Заволжья и Средней Азии. Ибн Фадлан, конечно, не был первооткрывателем, так как шел торговым путем, по которому доставлялись из Ирака, Ирана и Хорезма в бассейн нижней и средней Волги арабские и персидские изделия в обмен на драгоценную северную пушнину. Но он был первым путешественником, чьи сообщения о северных прикаспийских областях и Заволжье дошли до нас, и притом он дал первый правильный перечень рек, пересекающих Прикаспийскую низменность. Для всех этих рек Ибн Фадлан приводит названия, совпадающие или очень сходные с нынешними.
|
