Великий князь Ягайла
Великое княжество Литовское, начиная с Миндовга, складывалось, из белорусских, литовских и жмудских земель, и во главе его стоял самодержец. Годы правления Олъгерда и Кейстута явили отклонение — двоевластие, и Великое княжество разделилось на Виленскую и Трокскую половины. Первая принадлежала Ольгерду, вторая — Кейстуту.
Соответственно братья поделили и сферу внешней политики и функции в обороне государственных границ. Кейстут противостоял Тевтонскому ордену, полякам, венграм; Ольгерд действовал на восточных и южных рубежах против русских и татар.
Приняв по смерти отца в 1377 году великокняжеский венец, Ягайла принял Виленскую половину и политику военного давления на Москву. Почему же в первую очередь на Москву, а не на ослабленную московскими нападениями Тверь? Наличествовали определенные основания. Матерью Ягайлы была тверская княжна Юлианна, и узы родства Ольгерда с тестем — князем Михаилом Александровичем — цементировали в единое целое их несхожую в основе неприязнь к Москве.
Великое княжество Литовское отважиться не могло. Продолжительная война на восточных границах способствовала бы захвату крестоносцами Жмуди и западных белорусских земель. Великому княжеству каждый год приходилось отбивать то два, а то шесть-восемь рыцарских нашествий. За 1345—1377 годы Белоруссии и Литве выпало отбивать сто немецких походов и наездов и сорок два раза объявлять Погоню — для ответных походов на крестоносцев. На эти годы, особенно на 70—е, припадают и войны с Польшей, и походы за лупами в польские воеводства.
В 1370 году Кейстут и брат его Любарт напали на польскую часть Волыни. В 1376 году последовал новый поход под началом Кейстута. Эти набеги, которые невозможно было предвидеть и предотвратить, вызвали в среде государственных мужей Польши идею укрощения Великого княжества путем династического брака, который осуществился позже — через несколько лет после Куликовского сражения. Так что в годы, предшествовавшие этому сражению, Трокская половина княжества вообще забыла, что такое мир, и для напряженной борьбы с потенциальным крепнущим противником, каким становилась Москва, Великое княжество не имело необходимых воинских ресурсов.
Надо сказать, что в целом положение Ягайлы на виленском троне было довольно неустойчивым. Заняв отцовское место, он встретил сопротивление своих братьев, особенно от брака Ольгерда с витебской княжной Марией: старший брат Андрей княжил в Полоцке, Владимир — в Киеве, Дмитрий — в Брянске, Дмитрий-Корибут — в Новгород-Северском. Каждый из них жаждал отделиться, а Андрей считал за собой больше прав на корону, чем Ягайла.
Но главным противником Ягайлы стал дядя — старый Кейстут. Держа в руках половину земель и войска, он и мысли не допускал подчиняться решениям и желаниям своего племянника. Между Кейстутом и Ягайлой началась острая, но в то время еще скрытая война. Опасаясь выступить против дяди открыто, Ягайла договорился с крыжа-ками, которые за обещанную уступку им Жмуди начали бурить земли и города Тройской половины, обходя земли Виленской.
Все вело к вооруженному конфликту; он начался, когда Кейстут, получив документы о союзе племянника с немцами, сбросил его с великокняжеского трона на удельный витебский стол, и окончился восстанием Ягайлы и насильственной смертью Кейстута в Кревском замке. Но драматические эти события имели место вскоре после Куликовской битвы, а в 1380 году, во время сборов Ягайлы на Дон, взаимная ненависть только поспевала. Так что и разговора не могло быть об отправлении войска Кейстута в поход под началом Ягайлы. Да и при добрых отношениях оголить рубежи с крестоносцами было бы большим риском. Поэтому полесские, под ляшские, жмудские, брестская, гродненская, волковыская, слонимская, частично лидская и новогрудская земли не дали Ягайле ни одного воина.
Предложение Мамая пришлось Ягайле на руку; он решил воспользоваться удобным случаем. Против Москвы Ягайлу распаляла еще и та помощь, которую московский князь оказывал его брату Андрею — полоцкому князю.
трон силой не удалась; эта неудача вынудила Андрея покинуть Великое княжество Литовское. Он подался в Москву к князю Дмитрию Ивановичу, где все литовские и белорусские князья-беглецы находили теплый и уважительный прием.
По законам той эпохи князь, отъезжая служить в другое государство, имел при себе двор и отряд приязненного к нему боярства. У Андрея такое окружение слагалось из полочан. Понятно, что главной целью отъезда в Москву была надежда на военную помощь в борьбе с Ягайлой. Но Московское княжество само испытывало острую потребность в ратных людях — близилась война с Мамаем. К тому же припало на тот 1377 год поражение русских на реке Пьяна, где, воспользовавшись недисциплинированностью противника, татары уничтожили передовой полк московского войска. Князю Андрею пришлось повоевать ради Дмитрия. Так, он и его полоцкий отряд вместе с Дмитрием Боброком участвовали в 1378 году в победной битве на Воже, которая стала репетицией полного разгрома татар на Куликовском поле.
Следующий, 1379 год был для Москвы спокойным, и Андрей Полоцкий, верно, получив от Дмитрия какие-то подкрепления, вернулся на родину я начал военные действия против Ягайлы.
Почему же поддерживали князя Андрея полочане, чем так не угодил им «великий князь Литвы, Руси и Жмуди»? Главной причиной стала самоуверенность Ягайлы, который не посчитался с религиозными чувствами и традициями полоцких жителей. Прогнав в 1377 году князя Андрея, он назначил наместником в Полоцк своего родного брата Скиргайлу. Последний, в отличие от Андрея, не принимал крещения, был язычником.
Вообще, в белорусских городах, особенно в восточной Белоруссии, прием городом князя-язычника, тем более иноверца, был делом невозможным. Из двенадцати сыновей Ольгерда одиннадцать крестились в православные, то есть принимали религию, утвердившуюся у белорусов. Поэтому эти его сыновья известны с двумя именами — христианским и языческим: Семен-Лингвен, Федор-Виганд, Василь-Коригела, Дмитрий-Корибут, Иван-Скиргайла. Даже Ягайла был вынужден перейти в «греческую веру» и принял имя Яков, и конкретная причина этого действия Ягайлы прямо связана с Куликовской битвой, как мы это увидим ниже.
Православные белорусы составляли преобладающее большинство в войске Великого княжества Литовского, считали за святой долг защищать свои религиозные убеждения. То, что с точки зрения иерархов церкви их религиозные представления были несуразной смесью христианства и язычества, — разговор особый, главное, что они сами считали себя верными христианами и отличали своего от чужого по единственному и внятному (признаку — есть на нем крест или нет). Так что Андрей Ольгердович, вернувшись в 1379 году на Полоччину, нашел там широкую поддержку. К нему присоединился киевский князь Владимир Ольгердович, который также жаждал самостоятельности. Вообще, все православное население Великого княжества было недовольно, что державный трон занял язычник Ягайла, и сочувствовало его противникам. Естественно, что потворствующая таким настроениям Москва становилась для Ягайлы тем более враждебной.
В последний день августа 1380 года русское войско переправилось через Оку и двинулось к полю битвы. От переправы до него было 125 верст. На таком же расстоянии от Куликовского поля находились войска Ягайлы и Олега рязанского. Мамай, хоть и был ближе остальных к Дону, подвигался медленно, ожидая союзников. Упоминание об одинаковой для всех сторон столкновения длине пути имеет важный смысл, так как все участники Мамаевой коалиции могли прийти на битву в одно и то же время.
Почему же? Что остановило их движение? Что не позволило пройти последние километры — три часа хода для конницы — после многодневного похода? Какая же ворожба зауздала решимость Ягайлы, что заставило изменить слову, не вынуть меч, не нанести удар — удар действительно смертельный — своему противнику Московской Руси?
сила, сдерживающая Ягайлу на Востоке, и пропал бы князь, приязненный к беглецам из Великого княжества Литовского.
что был далеко и переходы были длинные и полные напряжения. При желании он смог бы соединиться с татарами на дня два раньше. 125 верст войско его сумело одолеть за десять дней — это чрезвычайно медленные темпы, ползком-— и то выйдет быстрее.
непосредственное участие в московских походах отца, в набегах на крестоносцев, на польские земли (например, на Свенто-кшыжский монастырь). Был бы Ягайла боязлив, он вообще не выступил бы на соединение с Мамаем. Или, может быть, отказала Ягайле в решительный момент политическая дальнозоркость, военное мышление?
Нет, Ягайла обладал глубоким и трезвым умом. Суть дела крылась в другом: стояние в стороне решил не он — решили люди, которых он вел, его хоругви, войско. Единственной причиной, какая заставила Ягайлу не лезть в битву, было настроение белорусских полков, то есть подавляющего большинства войска. Белорусы были православными, их сочувствие русским как одноверцам вылилось в решительное нежелание рубиться на стороне Мамая. В этом религиозном чувствовании нашло объективное проявление и чувство славянского единства против этнически враждебных народов. Но самым главным препятствием для соединения войск Ягайлы с Мамаем была память белорусов о разгроме ими татар на Синей Воде. Эта битва незаслуженно находится в тени. Между тем как раз на Синей Воде в 1362 году татары потерпели первое крупное поражение, которое и определило конец их владычества на захваченных славянских землях. Точнее сказать, оно положило конец татаро-монгольскому игу на украинских землях. Великий князь Ольгерд повел на освобождение Украины всю военную силу Великого княжества Литовского — тысяч тридцать войска, не считая челяди и обозников. К нему присоединились полки украинских земель, которые давно мечтали скинуть гнет татар. В битве на Синей Воде, как рассказывают летописи, особенно отличилось ополчение новогрудцев.
Эта битва входит в число крупнейших сражений средневековья, а по своим результатам едва ли имеет себе равных — ведь татары были изгнаны из Киева, Волыни, Подолья, со всей степной Украины до Крыма и устья Дона. Еще одним следствием этой исторической победы было воссоединение белорусского и украинского народов. Оно произошло через двести пятьдесят лет после распада Киевской Руси (1125 год). Только теперь народы воссоединились в новом государстве — Великом княжестве Литовском, Русском, Жемойтском.
В войсках Ягайлы было достаточно воинов, которые участвовали в той исторической битве, и сейчас выступать на Куликовском поле вместе со своим недавним побитым врагом против близкого по крови и братского по вере русского народа им было невозможно. Оценивая такое настроение своих хоругвей, их нежелание осквернить себя общими действиями с иноверцами, Ягайла счел за лучшее не рисковать. И поступил разумно. Белорусские хоругви в ходе битвы могли присоединиться к русским полкам, и уже тогда неминуемо, тут же по разгроме ордынцев, сгорела бы, как зничка, звезда княжения Ягайлы.
его уверенность в победе, недвижимо простояли поодаль поля, а узнав о боевом успехе русских, двинулись назад, в Великое княжество.
Надо сказать, что лояльные отношения белорусов к жизненно важной задаче русского народа, отношения, какие посодействовали уничтожению войска Мамая, нашли понимание в Московском княжестве и остались в памяти.
Через тридцать лет, во время Грюнвальдской битвы, где решались исторические судьбы белорусов и литовцев, русский народ в лице своихкнязей не воспользовался моментом, не ударил в спину, не пошел воевать Смоленск, Брянщину, белорусские земли. Момент, стоит подчеркнуть, был наиудобнейшим — в Грюнвальдскую битву вступили полки всех белорусских земель. Восточная Беларусь, Смоленщина остались без защитников — бери голыми руками. Случись такое нападение, и Великому княжеству Литовскому пришлось бы разделить силы, биться на два фронта.
Так что Куликовский долг, долг косвенной помощи, русские вернули благородно. Это взаимное уважение коренных интересов друг друга и представляется наиболее существенным в истории наших братских народов того времени.
Как же сложились дальнейшие судьбы некоторых главных участников Куликовской битвы? Андрей Полоцкий после настойчивой борьбы с Ягайлой был побежден, несколько лет провел в темнице, откуда его освободил под свою заруку князь Витовт. Погиб Андрей в жестокой битве с татарами на реке Ворскле в 1399 году. В трагической битве на Ворскле погибли и герои Куликовки — Дмитрий Ольгердович и Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский...
Мамай через год после своего поражения на Дону был разбит Кипчакской Ордой, сбежал в Крым, где в скором времени был зарезан. Во главе Золотой Орды стал Тохтамыш. В 1382 году он с большим войском напал на Московское княжество, сжег Москву и хитростью вошел в Кремль. Население Москвы (10—15 тысяч человек) было поголовно н безжалостно вырублено. Новое усиление Орды стало угрожать не только Москве, но и Великому княжеству Литовскому.
Поэтому Ягайла, по казни своего дяди Кейстута став самодержцем, решил изменить политику отношений с Москвой — примириться. Для скрепления союза предполагался брак Ягайлы с дочерью Дмитрия Донского. Об этом велись переговоры в 1384 году. Но тогда же последовало более выгодное для Ягайлы предложение от поляков — вступить в брак с польской королевой Ядвигой и стать королем Польши. Ягайла его принял.
свою самостоятельность. Ягайло оставался «верховным князем» Литвы, но действительное управление Литвой сосредоточивалось в руках его двоюродного брата, князя Витовта. Всё же уния Литвы и Польши привела к значительному усилению Польского государства.
Основной целью унии была борьба с Тевтонским орденом, представлявшим одинаковую опасность для обоих государств. Сверх того, литовские паны рассчитывали усилить своё политическое влияние путём унии с можновладской Польшей. Польских панов привлекала перспектива захвата белорусских и украинских земель, входивших в состав Литовского государства.
Ягайло, ставший польским королём под именем Владислава II (1386—1434), начал своё царствование с подтверждения всех вольностей панов и шляхты и пожалования им ряда новых привилегий.
Панская колонизация устремилась в украинские земли — Подолию и Волынь, входившие в то время в состав великого княжества Литовского. Захватив здесь огромные земельные владения, польские паны стремились присоединить Подолию и Волынь непосредственно к Польше. Это привело даже к военным столкновениям между Литвой и Польшей, закончившимся захватом Польшей части Подолии (1430).
В 1410 г. произошла решительная битва между войсками Тевтонского ордена и объединёнными силами Польши и Литвы при Грюнвальде. Ордену пришли на помощь рыцари Германии и некоторых других стран. Среди войск Литовского государства в битве принимали участие смоленский, полоцкий, киевский полки, заслужившие своей стойкостью в Грюнвальдской битве славу и высокую оценку современников; был и чешский отряд под предводительством знаменитого Яна Жижки; был также вспомогательный татарский отряд.
Однако довести разгром Ордена до конца, уничтожить его Ягайло и Витовт не смогли. В 1411 г. был заключён мир, по которому Орден должен был вернуть часть захваченных им земель и заплатить контрибуцию. Победа, одержанная при Грюнвальде, нанесла Ордену, его политическому влиянию сокрушительный удар, от которого он уже не оправился. В то же время эта победа чрезвычайно повысила политическое и международное значение Польши и Литвы. Ян Гус поздравил Ягайла с победой над немцами. Чашники в Чехии выдвигали кандидатуры Ягайла и Витовта на чешский престол.
Уния Польши и Литвы сопровождалась ростом влияния крупных феодалов в обоих государствах. Польские магнаты завоёвывали себе всё новые и новые права. Едлинский привилей 1430 г. вместе с подтверждением всех прежних прав панства и шляхты устанавливал также, что ни один дворянин в Польше не может быть арестован без суда: «Мы никого не заключим в тюрьму, если он не будет уличён по закону».
В заключение, можно сказать, что, Великий Князь Литовский и Король Польский Ягайла-Владислав II был прекрасным представителем своего времени и обладал всеми качествами присущими правителям XIV-XV веков.
|