Александр Ключарев. Дикий юг, или хождение Северян в земли Крымские
Предысловие.
Перед прочтением рекомендуется послушать хорошую музыку, успокоиться;
удобно расположившись в кресле выпить бутылочку холодного пива и посмотреть
Читать не торопясь, желательно оставшись одному в своей комнате;
запрещается читать в спешке, по дороге на работу или учебу.
И звонить мне. Жду
Всем добрым людям, путешествующим по бескрайним далям земли Русской
В лето 1999 года, августа месяца, день пятый, шестеро отважных молодых
людей отправились в увлекательное путешествие, целью которого был Крым.
довольно долго. РAким железным дорогам к сказочным берегам Черного моря и
еще в июне (но уже тогда нам достались только боковые места, естественно
плацкартного вагона). Несколько слов о маршруте, который был избран с подачи
вашего покорного слуги. Ввиду того, что к тому времени у меня и у Макса
существовало право бесплатного проезда, в любой конец нашей бескрайней
Родины и обратно 1 раз в год, мы решили непременно им воспользоваться. Но
Крым,увы, не Россия, а ехать напрямую Ярославль - Симферополь было накладно
(Белгород последняя точка РФ, от него Украина - т. е. платить за билеты). И
посему я сделал : пересечь средне-русскую возвышенность на поезде N373
Архангельск-Новороссийск, добраться до города Крымск, там сделать пересадку
это самая крайняя точка России; впереди лежал Керченский пролив, а за ним
Крым. Итак, имея на руках билеты (кстати очень дешево - за 194 рубля "туда"
и за 204 рубля "обратно") мы весьма довольные последним (ценой и естественно
самим фактом приобретения билетов), продолжали учиться и работать.
Состав ширился: приобрел билеты и Старый, хотя изначально в дальние
странствия не собирался, но весной устроился-таки на работу и сумел
поднакопить денег.
В июне мои друзья успешно сдавали сессию, а я с Максом отправился на
практику : он - в Майкоп, я - в Оренбургскую область. Весь июль ушел на
поиски денег, для этого Сява стал работать маляром-землекопом, Сима
отправился ремонтировать дома в окрестности города-героя Тулы, а мы с Максом
сдавали экзамены и зачеты.
Время неумолимо двигалось к заветному моменту, когда мы станем
забрасывать в вагон свои рюкзаки и палатки. 27 июня я ушел в отпуск, вскоре
за мной ушел и Макс. Оставались считанные дни: Я тщательно продумывал запас
необходимых вещей, продукты и так далее, но при этом столкнулся с проблемой:
дело в том, что при имеющемся у каждого из нас опыте походов в родных
Как назло в магазинах Ярославля исчезли подводные ружья, а нам так
хотелось поохотиться на морских обитателей, почувствовать себя властелином
глубин. После, уже совершив множество погружений, мы каждый раз вспоминали о
ружье, видя как очередной "hanter" несет целый пояс рыбы.
Совершив вылазку на рынок и купив множество всяких разных мелочей мы
устроили небольшой фуршет - прощание с городом на Волге. Окончилось это
переноской огромных чугунных лавочек (при этом они жутко гремели вызывая
агрессивную реакцию мирно спящих квартиросъемщиков) и прогулками по милым
знакомым улицам.
Август. День пятый. Утро. Погрузив табор вещей в багажники легковых
авто едем на вокзал. Свету провожают, как видимо, в последний путь
(провожать не приехала только кошка Лиза, но все без исключения родственники
сочли своим долгом взглянуть на живую и невредимую Свету). Вот мы в вагоне,
Проводниками во всем поезде работали устроившиеся на лето студенты.
Нашего проводника звали Никита. Воздав честь Дионису, мы попадали в
койки,но,как оказалось, не надолго. Воспрянув ото сна, Старый, Сима и Сява
приехали в город Крымск. Удивительно похожи южные вокзалы, как и в прошлом
году, на приезжих иноземцев, налетели извозчики предлагая свои услуги. Мой
Это уж точно, - в 3-4 раза дешевле.
"Судно дало первую течь" когда в кассе ж. д. вокзала мы узнали, что
поезда до станции Кавказ (порт Кавказ) уже давно не ходят, а проложенная
туда одноколейка не электрифицирована, то есть гоняют туда лишь тепловозы и
то в экстренных случаях. Пока трое из нас ходили на автовокзал, Старый
автомашине. Его УАЗ типа подходил нам как никогда, если бы это были ВАЗ или
Москвич, то пришлось бы брать несколько машин. Старик договорился за вполне
приемлемую для нас цену. Но по прошествии двадцати дней мы воочию убедились,
что все-таки лучше ездить на автобусе (дешевле).
А пока, следуя старинному обычаю, заведенному еще со времени нашествия
привокзальной площади. Есть у нас такая традиция. Это здорово бодрит,
отбивает охоту сна и поднимает боевой дух.
Постоянный элемент напряженности вносила пелена неизвестности. Мы не
побережье, но где конкретно не знал никто. А пока мы не очень то об этом
задумывались и тряслись в грузовом салоне этой злополучной ; страшно
хотелось спать, но сидений не было, а за решетками окон виднелись стройные
километровый Керченский пролив с нас потребовали по 59 рублей с носа.
Ответив на избитый вопрос всех таможенников: - , мы погрузились на паром, -
этакий здоровенный кубарик везущий в своем чреве автобусы, машины, меня и
моих друзей. Выгоревшая трава на склонах высоких холмов, разбросанные всюду
крохотные селения. Сине-желтые флаги на мостиках кораблей стоящих на
приколе, на номерах автомашин, на здании таможни - все, приехали, Украiна.
Надпись на здании гласила: . Достав из широких штанин молоткастые и
серпастые "аусвайс" мы с гордостью предъявили их малороссам.
Привокзальная площадь, куча обменных пунктов, город-герой Керчь.
На счастье нам попался доброжелательный дядька, который рассказал в
общих чертах на чем и куда лучше нам ехать. Для себя мы решили, что
обязательно нужно добраться до Феодосии, а там посмотрим. Он любезно
выгодным курсом поменять наши $ на украинские гривны. Сперва мы долго
считали кросс-курс трех валют при покупке украинских товаров, позже это
просто надоело, тем более что сами хохлы по привычке называют свои гривны
рублями. На автовокзале мы сели на маршрутку и поехали на другой вокзал,
теперь уже железнодорожный. Совершав множество пересадок нам приходилось
перетаскивать с собой наш не маленький багаж, и если в начале это нас
напрягало, то после вошло в норму и все стало в порядке вещей. Повстречав в
очереди к билетным кассам еще одного хорошего человека (во везет) выяснили
Поезд Керчь-Джанкой являл собой грязный, забитый до отказа состав
пассажирских вагонов, оказавшихся ко всему прочему общими. На матерых
туристов навалилась усталость. Шел третий день перехода к заветной цели.
Забравшись на вторую полку я с тревогой осматривал окружающий пейзаж: что-то
не так. Вместо ярко-зеленых субтропических джунглей за окном тянулись холмы
Станция Владиславовка. По улицам бегают индейки- не свойственные нашим
краям заморские птицы. Толпы пассажиров ожидающих очередного поезда
Владиславовка- Феодосия.
Железнодорожный вокзал города Феодосия (станция Айвазовская). Совсем
рядом другой вокзал, как вы уже догадались, авто. На площади стоит церковь,
и хоть православной веры наши братья- славяне, а архитектура совсем иная,
приземистое, низкорослое строение. Привычное дело, нас осаждают частные
извозчики на перебой предлагая: или , и т. п. Как обычно, отказываемся и идем
смотреть расписание автобусов.
Еще весной Максу рассказывали, что где-то в районе Планерского можно
стоять с палаткой, а еще лучше найти Лисью бухту. Поразмыслив мы выбираем
Планера, т. к Лиски нет даже на карте. Последний автобус ушел, а денег на
такси у нас нет. Макс, Сима и я нашли очередного хорошего человека (вот
видите опять), который согласился отвезти нас до Планерского на своем а/м.
его пришлось в городе, т. к на автовокзалах цены зашкаливали за верхнюю
отметку приличия, а "наш мужик" взял всего 40 гривен.
А солнце, тем временем, уже тонуло в море - темнеет на юге очень
быстро. Горы были безумно красивы. Фантастические очертания сказочных
монстров застыли навеки в каменной породе. Сочная зелень кустарников
солнце раскрасило вечернее небо в нежно розовый и пурпурный тона.
Мы стояли на повороте дороги, которая уходила вверх и вправо огибая
на ночлег. Осторожно, друг за другом, мы медленно поднимались в горы. Найдя
небольшой склон мы решили переночевать здесь, а с рассветом двинуться в
сторону моря (на первый взгляд оно было совсем близко). Достав фонарик и
приспособив трехместную палатку под стол мы открыли бутылку армянского
коньяка (это предусмотрительный папик Светы вооружил дочку необходимым
запасом). Подкрепившись мы легли спать. Склон был пологим, но все же он был,
и мы регулярно сползали вниз, но каждый раз снова подползали к сваленным в
кучу рюкзакам. Миллиарды звезд сияли на черном бархате небосвода.
Сима проснулся первым и растолкал меня. В 20-ти метрах от нашего
стойбища (или лежбища) стоял стенд объявлявший эту территорию заповедной,
"заборонен" (запрещен - перевод с украинского). Еще
ближе рос миндаль, настоящий миндаль.
Уникальные редкости и красоты открывались на каждом шагу. Прямо на
месте стоянки, в траве ползали богомолы (кто там ползал еще расскажу чуть
пушек. Путь оказался не легким и уж совсем не таким коротким, как казалось
ущелья и переваливаясь через хребты Кара-Дага. Кара-Даг это самый настоящий
вулкан, потухший конечно, но все же. Встретившемуся по пути егерю мы
так сказать. После тяжелого и опасного перехода мы уткнулись в курортный
не могло быть и речи, а в обход Кара-Дага по побережью моря идти нельзя -
заповедная территория. К тому времени мы убедились, что в Планерском с
палатками делать нечего. Оставалась загадочная Лисья бухта. Нервное
напряжение достигло предела. Появилась раздражительность,
Прогулочный катер за 8 гривен с носа обещал доставить нас до Лисьей
бухты и обратно, но обратно нам было не нужно и поэтому мы договорились с
командой по 6 гривен , но на птичьих правах - без мест. Впервые за долгие
дни (шел день четвертый) купили "иноземного" пива , "Eagle", и. Первые два
сорта ничего, а вот советую не брать. Весьма довольные своим окончательным
выбором, мы внимательно слушали экскурсовода рассказывающего о Кара-Даге и
потягивали пиво на палубе катера. Проезжали мы и мимо "Золотых Ворот",
которые мой великий тезка изобразил на титульной странице своего романа в
стихах "Евгений Онегин".
Обогнув Кара-Даг нам открылась панорама Лисьей бухты: вот оно наше
бы, быть второй день у моря и ног в воде не мочить.
Палаточный лагерь огромен. Он растянулся на многие километры побережья,
то образует большие скопления, то тянется тонкой цепочкой одиночных стоянок.
Зеленые склоны гор обещали обеспечить дровами, а среди скал должен течь
горный ручей - так думали шестеро отважных молодых людей вступивших на землю
Крiмскую. Вдоволь набарахтавшись в воде я и Макс ушли на поиски места для
лагеря. Полоска берега шириной 15-20 метров с одной стороны уходила в
теплое, ласковое море, а с другой вздымалась уступами гор. Большинство
палаток было поставлено здесь же на раскаленных камнях, в непосредственной
близости моря. Мы претендовали на относительное, но все же уединение,
добиться которого значит уйти в горы. Лишь к исходу дня общими усилиями было
найдено место удовлетворяющее всех.
Стоит отдельно рассказать о людях окружавших нас в Лисьей бухте. Первый
раз мы столкнулись с большими (по 5,а то и более палаток) поселениями.
и вообще приезжающие сюда из года в год прожженые туристы. Отовсюду, с
и бесшабашного веселья. Палящее солнце растапливало ледяные переборки душ и
они сливались в едином, бесконечном кайфе. Подавляющее большинство
поселенцев не признает никакой одежды: всюду обнаженные мужчины и женщины,
рядом играют их маленькие дети; все вокруг оставили дурацкие предрассудки за
тысячи километров к северу от лазурного побережья и просто наслаждались
солнцем, морем и безумно красивой природой.
Небольшое плато, служившее нашим пристанищем, удобно располагалось на
юго-западной оконечности бухты Чушка (маленькая такая бухточка в границе
грандиозной Лисьей). Название свое получила наверное потому, что здесь чаще
всего можно было встретить людей принимающих грязевые ванны (чушка- т. е.
свинья). Поставив палатки я Сима и Макс стали разбирать рюкзаки. Вытаскивая
из рюкзака ласты я с ужасом обнаружил, что в одной из них ползает ужасная
черная гадина 10-12 см длинной. Скалапендра. Соседи рассказывали, что
столкновения с ними редки, но если случаются, то вести себя нужно крайне
рискует пролежать денек с высокой температурой.
притаившись в черепе коня вещего Олега. Схватив нож я отрубил ей голову.
Новая голова вместо отрубленной конечно не выросла, но туловище еще долго
продолжало извиваться в желтой пыли. Вот кто наверное ползал в траве
Кара-Дага вместе с безобидными богомолами, когда мы безмятежно спали у его
подножья. Позже мы убедились, что Pinkee (так ласково мы называли ужасных
насекомых) жили и на месте нашего лагеря. Встречи с ними происходили обычно
ночью. Видно Pinkee тоже выползали к столу чтобы попить вина, и поболтать о
чем-нибудь. Их зловещий вид и дурная репутация так напугали нашу прекрасную
спутницу, что каждую ночь перед сном она производила тотальный обыск всей
палатки. Мужики поступали проще, без общей анестезии спать никто не ложился,
а там уж все равно : ползай в палатке хоть каракурты, хоть гремучие змеи. В
конце концов Сява изловил-таки живого Pinkie , спрятал в банку и привез
Как истинный патриот своей Родины я (не лично конечно) , еще в
наш лагерь, уважительно молчали и продолжали путь.
Житейские проблемы не заставили себя ждать и сразу выползли на первый
план. Где брать пресную воду? Озадаченные этим мы с Симой бродили по узким
горным тропинкам около трех с половиной часов, пока не встретили путника,
который любезно согласился проводить нас до родника. Малый родник был
затерян среди яркой зелени деревьев дающих густую прохладную тень. Тонкая
сочащаяся струйка обещала получасовое ожидание покуда не заполнятся все наши
канистры и прочая тара. Собирать их начали еще в поезде, а здесь на месте
стоянки нашли целые залежи бутылок оставленных предыдущими поколениями
поселенцев поколениям будущим.
Походы за водой стали неотъемлемым атрибутом крымской жизни. В любое
время, днем и ночью. В первый же вечер Сима Сява и Света совершили повторную
вылазку, принесли три рюкзака воды по кромешной тьме, балансируя на гранях
Кстати, о "водных походах": Однажды, с нами произошел такой случай.
Солнце уже успело вынырнуть над поверхностью искрящегося моря, и теперь его
лучи безжалостно пронизывали плотную ткань палатки. Проснувшись от
нестерпимой жары я с удивлением обнаружил, что лагерь пуст. Сделав
титанической усилие, я заставил себя вспомнить услышанный сквозь сон Сявин
голос: "Скорее собирайте все свободные емкости, мы должны успеть к роднику
". Прекрасно, пока они ходят я успею
разобраться с дровами и навести в лагере порядок. Но сначала я бегу к тихо
плещущемуся внизу морю. Словами трудно передать те ощущения, что испытывал я
берег, я старательно почистил зубы и наконец-то побрил успевший зарости
подбородок.
Наслаждаясь этим сказочным утром, я принялся за дела. Вдруг большая
куча тряпок в углу палатки зашевелилась и из нее показалась заспанная,
взъерошенная физиономия. Старый! У-у, бездельник!
Побродив по лагерю и заглянув в Сявину палатку он обнаружил ведро:
потрвейна (уходя из лагеря Сява перелил все оставшиеся запасы в единую
емкость , так как плотно закрывающиеся бутылки удобно нести в рюкзаке, а
открытое ведро - нет). Зачерпнув по кружечке мы нашли это утро еще
прекраснее и , перенеся ведро в нашу палатку, удобно расположились рядом.
Мирно протекающая беседа прерывалась лишь характерным бульканьем и чоканьем
кружек. Всерьез усомнившись в необходимости участив этом процессе последних,
мы стали наклонять ведро и пить большими глотками, а после и вовсе упростили
процесс до опускания в ведро буйных головушек. За этим-то занятием нас и
водоносов и пришел первым, чтобы напоить холодной родниковой водой
"изнемогающих от жары" мужиков. Прокричав что-то с вершины холма, он думал
увидеть рвущихся на перегонки к бесценным водным запасам, но палатки
подозрительно молчали. Когда откинув полог жилища ему открылась выше
описанная картина, то правомерному возмущению его не было предела. Мы со
"отлучены" от заветного ведра и направлены на
исправительные работы.
Дровами служил сухой, колючий кустарник, да стелящиеся по горным кручам
веревкой лесорубы карабкались вверх, где шатаясь от жары и усталости валили
низкорослую южную растительность. Из предков Буратино вязали вязанки и
тащили их в лагерь. Нести их охапками было неудобно, а учитывая их колючесть
и просто невозможно.
Зачастую походы за дровами совмещались походами за водой. Так обнаружив
подобное путешествие. По своему обыкновению Старый остался в лагере. Его
крайне редко тянуло на подобные подвиги, а тут еще и "болезнь"(так мы
прогрессировать и любая общественно-полезная деятельность ему была просто
поползли к зеленеющим вершинам. Дорога к роднику была очень живописной:
тропка то ныряла в заросшие зеленым бархатом ущелья, то забиралась на
выжженные солнцем перевалы. Пожелтелая трава на небольших лугах колыхалась
золотистым океаном под горячим дыханием крымского ветра. На подходе к
роднику обосновалась большая колония поселенцев. Их лагерь занимал несколько
ярусов поросших лесом горных уступов. Предпочтя густую тень деревьев,
близость пресной воды и дров, плещущемуся у порога палатки морю, они дружно
жили в мире и гармонии с окружающей природой.
единственным источником и собирал у себя всех путешественников. Пользуясь
неписаным правом "испытывающего жажду", без очереди набираем одну бутылку.
Есть там хороший закон - измученному жарой и долгим переходом путнику всегда
рассмотрении древо оказывается дубом. С него, кстати, Сяву угораздило
сорваться - вот уж точно с "дуба рухнул". Симу поглощают растущие вокруг
кусты ежевики. Набрав полные пригоршни спелых ягод он угощает нас. Макс с
интересом изучает экзотические наряды пришедших на водопой хиппи.
заняли спасительный источник. Около 140 литров, вот столько воды храбрые
руссы собирались притащить домой. Бонус, - ведро воды мы используем для
мытья наших голов. Хотя мы понимаем, что это пижонство и их чистота
сохраниться очень не долго. Вдруг на нас обрушиваются чьи-то колдовские
чары. Нас мотает словно мы находимся в толще воды и волны идут одна за
другой. Не в силах более терпеть подобное мы беспомощно опустились наземь.
Вот нас чуть отпустило, в путь. Шатаясь под тяжестью рюкзаков идем домой. В
дороге решили сделать привал. Как человек очень хозяйственный Сява настоял
"вязаночек" дров. В итоге пришлось тащить
трехдневный запас топлива в дополнение к неподъемным рюкзакам.
сдерживающие связь времен, то по обустройству лагерь можно было принять за
стоянку неандертальцев. Дрова расходовались очень экономно, но и проблем с
приготовления пищи приходилось сжигать многие кубометры древесины, а здесь
котелок закипал на двух- трех сучьях.
Колдовать над котелками решался лишь Сява и я. Как удовлетворялись
изощренные вкусы наших гурманов судить не мне, но мы старались изо всех сил.
Блюда заправлялись душистыми специями, бульонными кубиками и конечно
тушенкой, по-моему получалось очень не плохо. Беспощадная жара отбивала
желание обедать, поэтому питание было двухразовое: завтрак и ужин.
Кулинарные изыски не знали границ: каша гречневая "по-костромкски", спагетти
"по-анапски", щи "пирютинские"a и многое другое. Все это запивалось
ароматным чаем завариваемым в больших количествах.
кончаться, но в горах они не росли, а обменивались на разноцветные бумажки в
ближайших поселках. Походы за ним тоже становились событием, подчас не менее
Слева от нас, прямо на берегу в 40-50 минутах ходьбы расположился
курортный поселок - Крымское Приморье ( в миру просто Кыр-Пыр), справа в
часе ходьбы, но на удалении 3-х км от моря стоял Солидол (официально поселок
Солнечная долина), кстати именно там производят много славных сортов добрых
вин и знаменитый "Черный доктор", так вот, чтобы пополнить запасы мы
виноградники, одни из них хорошо охранялись злыми собаками и не менее злыми
сторожами, другие хуже, и тогда зеленные гроздья становились нашей добычей.
Однажды Старый и Сява беспечно сидели в чаще виноградника и собирали
молодой человек с пафосом воскликнул: "Да-а, теперь-то я понимаю почему на
этих виноградниках никогда толком ничего не вырастало. Здесь же рядом пляж и
"
До Кырпыра ближе, но цены значительно выше солидольских. Все продукты
можно купить на маленьком, но очень оживленном рынке. Входящих туда без
перебоя зазывают торговцы вином, предлагают попробовать, наливают и почти
портвейн, мускатные и десертные вина. Даже не имея целью покупать вино,
Остальным винам мы предпочитали белый портвейн. За литр торговцы просили от
3-х до 4-х с половиной гривен. Торг всегда уместен. Закупая 12-14 литров мы
обеспечивали себя максимум на два дня. Помимо вина и продуктов в этих
островках цивилизации мы покупали спички , соль, парафиновые свечки (Костер
для освещения лагеря ночью не использовался, а когда ломался фонарик свечки
"Ходить в люди" было
выгодно, ходоки брали в обратную дорогу холодного пива (а однажды я, Света и
Сима купили еще и раков). Обратная дорога была традиционно веселой. Не
садись на пенек, не ешь пирожок! Но мы все равно присаживались и отхлебывали
от только что приобретенного портвейна, отдыхали, смотрели на странствующий
люд и просто радовались солнцу, небу, теплому ласковому морю, радовались
друг другу. Однажды мы с Симой до того "наприсаживались", что остаток пути
огромных рюкзаков.
Возвращаясь из дальних набегов, скинув с плеч громаду рюкзаков и
прочь от берега, туда где волны взмывают вверх, бегут к берегу и яростно
шипя обрушиваются вниз. Ветер поет свои песни, никто не слышит слов, но мы
знаем о чем они. Белоснежные хлопья облаков летят вдаль, унося суету,
тревоги и переживания.
"Кустить"- так, по
имени знаменитого Жак ив Кусто мы окрестили свои занятия подводным
плаванием. Вооружившись ластами, и комплектами трубок-масок мы плывем в
рыбешек. У берега начинались невидимые подводные тропы, которые пересекали
сине-зеленой дымке больших глубин.
Я нырнул. Макс и Сима последовали за мной. Набегающая волна
расступилась и за стенкой маски я увидел поросшие бурыми водорослями камни.
Тихо. Слышен лишь шум собственного дыхания в трубке, да шорох гальки
перекатываемой волной у берега. Хаотическим нагромождением вправо уходила
этом плясали солнечные "зайчики", и казалось что на дне переливается
покрывало сотканное из света. Мы парим над волшебным царством Посейдона.
Возле каменной гряды дно резко уходило в зеленую глубину. Там между
округлыми камнями светлели участки песка. Подводные глыбы становились все
выше и причудливей. Одна из них походила на нос сказочного корабля. Были
даже матросы - небольшие рыбы губаны и морские собачки. Был и капитан -
прозвучал сигнал тревоги и команда бросилась в трюмы - каменные щели. На
палубе остался один храбрый капитан. Он только попятился, а потом привстал
на ножках и поднял клешню. Стоило отплыть, как на корабле дружная команда
высыпала на палубу.
Макс и Сима плыли рядом. Макс коснулся моего плеча и показал рукой в
сторону. В толще воды плыла огромная медуза. Словно резная чаша, сделанная
из окрашенного в нежные цвета хрусталя, а свисающие из под куполов щупальца
как тончайшие кружева. Не бойтесь, белый мраморный купол можно потрогать
рукой, опасны лишь коварные щупальца.
Вдоволь наплававшись в море выходим на берег. Распластанные на
туристических ковриках мы неподвижно замираем. Каждый квадратный сантиметр
тела открыт теплу и свету. Сима берет двумя пальцами крохотный камешек
размером примерно с семечку и аккуратно запускает его в шоколадную спину
лежащей неподалеку Светы. Попадание в правую лопатку было проигнорировано, и
Сима начинает неторопливо готовиться к следующей атаке. Игра увлекает его,
но не настолько чтобы встать для розыска подходящих снарядов, и он ограничил
гальку. Сява открыл глаза и лицо его стало медленно приобретать осмысленное
выражение с явным оттенком если не злости, то совершенно отчетливого
недовольства, причем как мне показалось, оно было вызвано не тем, что
обидели даму, а скорее той суетой, что вносила шевелящееся рука Симы в
В лагере на камушках сидит Старый. Иногда на него находило странное
желание - поработать, и уж если не приготовить ужин, то хоть как то помочь
костер. Решившись открыть новое месторождение сухой древесины он перешел
через глубокое ущелье и направился к деревьям. Деревья в последствии
как там в ботанике), которые гнулись, но не ломались, да и не особенно-то
рубились, а если и рубились, то вовсе не горели, а только смрадно дымили,
чудовищными кустами, которые окружили его со всех сторон. В конце концов ему
удалось навыдергивать и навывинчивать из земли немного чего-то среднего
между осокой и железным деревом, но эти ботанические выродки так изранили
его тело, что даже ругаться не осталось сил. Он обреченно сидел на колючей
траве, которая умудрялась дать себя почувствовать даже через штаны и
Увидев нас, поднимающихся к лагерю, сверкающих счастливой улыбкой,
загорелых и хорошо отдохнувших, Старик встал и вдруг как-то застенчиво
заулыбался. Все ясно,- Старичок изжарившись на солнце выпил всю оставшуюся
пресную воду. "По-моему, у нас проблемы в водой",- только и сказал он.
уходим к роднику. В лагере Сява и Сима, они то уж наведут там порядок, лишь
бы Старик не устраивал больше своих проделок. Вечер приносит прохладу,
еще вчера здесь стоял большой многоярусный лагерь (помните?), а сегодня нет
и палатки. Какое-то жутковатое ощущение идти по следам совсем недавно
вечерней трапезе. Сява готовит ужин. Что это будет - секрет, но знаю точно,-
вкусно безумно. Я беру фотоаппарат и спускаюсь к морю.
На плоских камнях гремя кружками и тарелками сидит Света. Взвалив на
свои хрупкие плечи эту тяжелую ношу, она заботливо перемывает каждую
посудину. Вот такое вот у нас разделение труда. Наконец все собрались за
тело и настраивая душу. На каменных плитах стола горит свеча. Желтые блики
пламени играют на лицах друзей. Старый добрый портвейн опять заполняет наши
кружки.
Наступает ночь. Сияние бесчисленных звезд освещает контуры высоких
скал. Они похожи на очертания огромных людей, которые лежат на линии
горизонта. Отчетливо видны профили гигантов, их руки сложенные на груди.
межгалактической битве и обрели на нашей планете последнее пристанище.
Горящая нить костров растянулась по побережью. Вдали электрические огни бьют
в черное небо - это ночной Кыр Пыр, жизнь бурлит там всегда. Мы сидим в
своих каменных креслах, под ногами шуршат pinkee, их присутствие уже никого
не пугает. Если бы они могли, то наверное выпили с нами кружку-другую
доброго портвейна.
Можно сходить в гости. Внизу, у самого моря живут две дивчiны и гарный
хлопец Сергей. Однажды мы до того нагостились у них, что решили искупаться в
ночном море. Погода тому явно не благоприятствовала - дул сильный ветер, а
по морю катились высокие волны. Но потомки Ярослава Мудрого и Богдана
обрушивались на качающиеся словно поплавки на волнах головы. Вскоре я
потерял "поплавки" из виду и связь с ними поддерживалась только голосом, а
уверен, а вот хохлы запросто могли пойти на корм рыбам. По берегу бегали
оставшиеся дiвчiны и кричали нам что-то очень не доброе. Подплыв к берегу я
узнал, что особа отправившаяся с нами в столь рискованный ночной заплыв уже
на берегу, жива и здорова, но с ее подругами случилась истерика. Выйти на
голову о торчащие из воды камни. Брошенный булыжник поразил мою ключицу и
на безумные крики: "Саня утонул!" - раздававшиеся с пляжа.
Успокоившись и убедившись в моей невредимости мы отваживаемся вновь
пену волн. Перекатываясь на несущихся к берегу бурунах мы держимся друг
вода под нами издает странное свечение, словно мириады водяных светлячков
плывут под нами, зрелище, прямо сказать, завораживающее. Добравшись до
лагеря быстро ныряем в палатки. Чары сна пуховой шалью окутывают уставших за
Буйнакске и Москве, а в Чушке, на самом живописном плато. Оказавшись под
руинами мы продолжали безмятежно спать, чистые и невинные, как дети. Утром
"спасатели МЧС" отстроили свой дом заново.
Давно привыкшие к походным условиям, взрослые мужики не были отягощены
чрезмерной заботой о собственной внешности. Зеркал не было и вскоре каждый
из нас начал забывать свой внешний облик (позже было весьма забавно
наблюдать свое отражение в зеркале тамбура вагана). Почти как в кинофильме
"Три + два" мы сознательно зарастали щетиной, но все таки периодически брали
станок в руки. От морской воды волосы стали жесткими, а под ярким солнцем
очаровательная спутница была готова на любые жертвы ради того, чтобы хоть
изредка мыть голову. Дело в том, что морская вода практически не пригодна
для использования мыла, шампуней и прочих радостей жизни, а о ценности
пресной воды было сказано уже не мало. Поэтому несчастной красавице
приходилось забираться в горы к роднику вместе с экспедициями водоносов.
кырпырских санаториев и тут уж радости нашей белоснежки не было предела.
Наверно при помощи при помощи какого то волшебства ей удавалось безупречно
выглядеть на протяжении всего путешествия, впрочем она всегда так выглядит.
Однажды Сява, Света и Старый собрались съездить в Ялту. Просто так, на
экскурсию. Проснувшись рано утром они оставили лагерь обещая вернуться ко
по сему остались втроем. Спасаясь от полуденной жары мы лежали в тени
магнитофон. Обычно это была Земфира, так уж получилось, что эта музыка стала
звуковым фоном всего путешествия.
Вдруг мы увидели, что в лагерь Сереги подошли двое прилично одетых
пожилых человека в сопровождении еще одного в голубой форме. (верно, це был
мiтницiонер). Побеседовав с соседями троица двинулась в нашу сторону. Не
буду описывать произошедшего между нами разговора, а лишь подведу итог
встречи: они оказались представителями местных властей и потребовали
уплатить сбор за регистрацию, курортный сбор (ну это еще куда не шло) и
плату за коммунальные услуги, помимо штрафа за просрочку всех
вышеперечисленных платежей. Знание того, что мы были гражданами России (не
граждане-же Мозамбика будут жить под огромным трехцветным флагом на палатке)
лишь упрочило их намерения. Пришлось заплатить штраф и сбор за ком. услуги
(они якобы заключались в уборке мусора на территории стоянки) по 12 гривен с
человека (хорошо все таки, что наши уехали в Ялту).
а в нашем случае нужно было просто уходить в горы, оставляя лагерь как
Кутузов Москву, и наблюдать что бы эти представители страсти и алчности не
утащили что-нибудь. Не станут- же они сидеть пол дня, что бы оштрафовать
несчастных. А если уж вас поймали, то следует говорить что вы только вчера
приехали - штрафы меньше.
Накануне Симиного дня рождения именинник и Макс отправились в Кыр Пыр
за всем необходимым для подобногопраздничества. В этих диких краях они
умудрились достать шикарный торт. Придя в лагерь они наперебой рассказывали
мне о полчищах амазонок преследовавших их по побережью уговаривая разделить
с ними торт и страстную плоть, но горячие финские парни были непреклонны.
вино "Бастардо". Ждать возвращения экспедиции из Ялты не было никаких сил.
Мы давно заметили двух интересных молодых девушек живших в одной крохотной
палатке неподалеку. Между собой мы называли их Фрида и Ангел. И вот настал
самый подходящий случай познакомиться. Фрида оказалась Леной, Ангел-Юлей,
студентки биологического факультета Харьковского университета. Приезжают
сюда уже не первый год и многому нас научили: в кастрюле( видно не было у
девчонок котелка) булькала вода, а в ней лежали рапаны. Мы очень удивились
узнав, что этих обитателей дна можно с успехом употреблять в пищу.
Специально для нас была отобрана опытная партия моллюсков, которых вытащили
из раковин и почистили на наших глазах. Технология очень проста - в кипящую
морскую (не тратить же пресную) воду на одну минуту опускаются пойманные
его домик вытащить ошпаренного жильца наружу. Раковину в сторону, кишечник в
другую, в руках только белый мускул - нога моллюска. Легким движением ножа
вскрывается и выбрасывается большая темная печень - все деликатес готов.
перцем, солью, тонко нарезанным репчатым луком и котелок ставится на костер,
если есть возможность то хорошо залить это томатным соком и потушить минут
10. По вкусу чем-то напоминает крабов, нам они показались ну очень вкусными.
Вскоре появились и наши путешественники. Симин birthday продолжался с
новой силой. Торт действительно оказался таким вкусным, что оторваться от
и его друзьям.
южных широтах. Уже давно удочки обречено лежали в лагере без надежды на
применение. Правда древком флагу служил мой старенький спиннинг, но это не в
счет. Ловить акул и китов-убийц в соленом море мы пока не умели, а потому мы
отправились на знакомые пресноводные озера. Сима узнал, что в Солнечной
отстать в странствиях от "Ялтинских бродяг" Сима, Макс и я бесстрашно
двинулись в путь. Противоречивые уверения местных жителей указывали нам
верную дорогу. К исходу дня мы очутились на берегу небольшого озера, берега
гордостью показывали десятки аквариумных рыбешек - фантастические уловы.
Нарубив дров (рядом росли настоящие высокие деревья) мы стали забрасывать
у костра на длинной косе и пили крепкий чай, который приготовил Макс. Он
вообще-то крайне редко готовит, а тут что-то нашло. Мягко опускались
сумерки. Мириады сверчков играли свою симфонию. Клева :. не было. В
прибрежных зарослях пробирался корки-мэн, так мы назвали полоумного старика,
Солнце еще не собиралось всходить, как мы уже метались по узкой полоске
косы. Еще бы, леска одной донки ходуном ходила в моих дрожащих руках. Сима
по колено стоял в воде в готовности схватить рыбину соблазнившуюся на
вареный картофель, что висел на наших крючках. Вот на поверхности золотой
кольчугой блеснул сазан, еще мгновение и Сима ловко отправил его в горло
садка. Поплавок без устали нырял в темные воды. Начался настоящий клев, жаль
Наловившись вдоволь мы собрались и двинулись в Солидол. В одном
придорожном магазине нам согласились отварить только что купленные здесь
комочков теста и мяса. Запивая это холодным пивом мы отдыхали в тени густо
вьющегося винограда, усталые но довольные собой и своей добычей. В дороге мы
здорово намучались на палящем солнце, а потому жутко хотели пить. В лагере я
:Тьфу! Что это, черт побери! Кто-то налил целую бутылку морской воды и
незаметно положил ее среди остальных , с водой пресной. Не нужно быть
Шерлоком Холмсом чтобы сказать, что это проделки Старого. Боже мой, опять
безумный Старикашка подрывает все жизненные устои. Позже он, конечно, будет
оправдываться, что он вовсе не хотел отравить своих друзей, а воду притащил
для мытья посуды и т. п. O sancta simplicitas ! Сява и Света безмятежно
растянулись на пляже, под ярким солнцем их кожа от шоколадного плавно
камнях у самого синего моря и чистили свой богатый улов. Жабры карасиков уже
потемнели и устойчивый запах чуть не свежей рыбы витал вокруг. Он то и
один краб проворно схватил комок карасинных внутренностей и спешно заполз
под большой камень. Как изголодавшиеся волки они жадно набрасывались на
рыбьи головы, которые мы старались подбросить к их засадам.
В Солидоле мы купили четыре бутылки водки и решили изменить винной
традиции в этот вечер, традицией водочной. На этикетках была изображена, как
нам показалась, церковь Ильи Пророка (та самая на Советской площади у нас в
Ярославле) и написано "Староруська горiлка", вот видите "горилка" даже водки
в тех краях не делают. Можно только догадываться, что подмешивают в эту
"горилку" хлебосольные малороссы. Говорили, что иногда добавляют карбид и
гнилые яблоки чтобы больше по шарам дало. В придачу к "горилке" купили икры
литровый баллон томатного сока. Задумчивый ветер мечтательно обнимал синее
"шарами"AA мы сидели за
своим каменным гарнитуром и пили "горiлку". Если бы в следующее утро Максу
сказали бы так:"Макс! Тебя расстреляют если ты сию минуту не встанешь!" Макс
ответил бы томным, чуть слышным голосом: "расстреливайте, делайте со мной
что хотите, но я не встану".
Не то, что встать, - ему казалось, что он не может открыть глаз, потому
разнесет на куски. В этой голове гудел тяжелый колокол, между глазными
ободками, и в довершении всего тошнило, причем казалось, что тошнота эта
связана с укачаванием каких-то назойливых волн.
месяца - Макс решительно не знал и, что хуже всего, не мог понять где он
находиться. Он постарался выяснить хотя бы последнее и для этого разлепил
слепившиеся веки левого глаза. В полутьме что-то колыхалось от ветра.
Наконец Макс узнал полог палатки и понял, что он лежит навзничь у себя дома.
Тут ему так ударило в голову, что он закрыл глаза и застонал.
Пошевелив пальцами ног, Макс догадался, что он лежит в носках,
трясущейся рукой провел по бедру, чтобы определить в шортах он или нет, и не
определил. Наконец видя, что он брошен и одинок, что некому ему помочь,
решил подняться, каких бы человеческих усилий это не стоило: Вот так иногда
теряя сознание, Макс промучался до вечера. После этого "горилку" не
покупали. Никогда.
Исследовав все побережье Лисьей бухты, опустившись на дно морское мы не
забирались только на вершины гор, которые магнитом притягивали к себе
пылающие сердца пятерых. Шестое сердце - Старик- без конца "болел" и не
Бархатные лучи восходящего солнца ласкали плечи уходящей в горы
экспедиции. Знакомая тропинка петляла по крутым подъемам пока не привела к
развилке. Направо пойдешь - на родник попадешь, налево пойдешь, попадешь в
дубовую рощу живописно раскинувшуюся на краю глубокой пропасти. Как и в
сказке мы не сворачивая идем прямо, тропинка стремительно уходит ввысь.
Вдруг она исчезает и на мгновение мы замираем в нерешительности - придется
скользим по острым краям гребня скалы. Срывающиеся вниз камни долго скачут
по склонам исчезая в яркой зелени низин. Перейдя еще один перевал мы
отдыхаем в тени невысоких, причудливо извивающихся дубов. Утолив жажду и
восстановив силы продолжаем путь. Вот перед нами крутой склон поросший
в обваливающихся камнях и чахлых пучках сухой травы. Пробираясь сквозь
непролазные заросли молодого дубового леса с усмешкой замечаем - вот бы за
дровами сюда каждое утро. Мы выбираемся к острой вершине одной из скал; как
гигантский зуб древнего зверо-ящера она стремительно обрывается вниз. Еще
немного мы вышли на открытую площадку.
В голубой лазури, где бездонное небо сливалось с горизонтом, медленно
плыли белые облака. С вершины открывался великолепный вид: вот Кыр-пыр, как
огромная ладонь растопыренными пальцами - пирсами врезался в море, свечки
пирамидальныхх тополей высятся над красными черепичными крышами, все вокруг
утопает в зелени садов и виноградников. Вот побережье Лисьей бухты, где то
внизу кипит жизнь и люди - точки почти не видны на склонах холмов. Панорама
Солнечной долины притягивает взгляд; блюдца озер и тонкие нитки дорог, в
синей дымке вырисовывается громада мыса Меганом. Безбрежная гладь моря
уходит в бесконечность, где стирается грань времени и пространства сознания
и реальности. "Весь мир на ладони, ты счастлив и нем и только немного
завидуешь тем, другим у которых вершина еще впереди".
котором мои мужики беспомощно жмутся друг к другу. На вершине был
торжественно развернут флаг и самые красивые снимки были сделаны именно там.
На другой еще более высокой вершине мы нашли куст можжевельника, под которым
Бандан Макса был зверски разодран на пять полосок и через мгновение они уже
яростно трепетали на ветру привязанные к хвойным веточкам. Экспедиция
солнце стояло в зените и для усталых скалолазов не было большего
удовольствия чем лежать в прохладной тени и слушать журчание ручья. В
"исчезнувшей цивилизации" росли дикие яблони. Вооружившись палками и
камнями мы яростно осаждали деревья. Яблоки дождем сыпались на головы
"первобытных" охотников и собирателей. Из яблок Сява варил отличный компот,
делать. Была даже попытка приготовления вина из сока винограда собираемого
По-прежнему мы безумно любили море и уделяли ему много времени.
Промысел рапанов был поставлен на широкую ногу и однажды заплыв на резиновой
лодке (чего только не тащили мы за тысячи километров) ныряльщики насобирали
72 (семьдесят два!) моллюска. В команде Кусто пополнение - одев на два
мир. Очарованный странник, она в восторге от увиденного и жалеет, что не
"кустить" раньше.
По-прежнему вечером мы собирались у палаток, сидели в своих каменных
креслах, пили хорошее вино и пели песни. Песен мы знали много и петь их
очень любили. Дружный хор (по свидетельству соседей) был слышен по всей
спел - "Почему"- хит Земфиры. Пел он шикарно - на протяжении всего
произведения отставал от музыки ровно на четверть, получалось что-то
невообразимое. Специально так сделать очень сложно.
Но время неумолимо двигалось вперед и вот настал день когда нам
пришлось проститься с этим сказочным побережьем. Сложив крылья палаток и
взвалив на плечи громады рюкзаков мы зашагали в сторону Кыр-Пыра:
Послесловие
Ярославль. Серое небо, как грязная вата, она залепляет глаза и лицо.
Грязь на улицах которой с каждым годом становится все больше и больше.
Закопченные фасады старых домов, серо- зеленоватые от налипшей на них грязи
и копоти. Ряды мрачных черных дыр - выбитых окон расселенных домов. На
Советской просто нечем дышать летом, а зимой невозможно ходить не
забрызгавшись до колен грязной бурой снежной кашей.
Выходишь к Волге но с отравленной реки дует ветер в котором нет
кислорода. Почерневшие, с серыми пыльными листьями деревья, призванные хоть
немного оживить эти мрачные ущелья. Которосль, Стрелка - бензиновые пятна,
мутная, непрозрачная вода :
Несмотря на все это, я безумно люблю его и не променяю ни на какие
возвращаться.
Я сижу на кухне и смотрю как падает снег за окном. Заканчивая листать
свое повествование я посвящаю его вам мои дорогие и любимые:
Список литературы
http://music.yar.ru/krim/
(c) 2000 S. Kakurin
| 
