О происхождении этнической категории чала-казак

О происхождении этнической категории чала-казак Многие историки затрагивают проблему социальной стратификации коренного населения Казахстана дореволюционной эпохи. Их исследования освещают исторические процессы этнополитической консолидации племен и отдельных родов, общественного разделения труда и социально-экономической дифференциации населения Казахстана, в ходе которых определились три хозяйственно-географических региона (джуза), возникли и оформились социальные институты и категории, отражающие сложное сочетание различных функций и ролей, исполняемых лицами из отдельных сословий в структуре общественно-полезной деятельности. Историки и этнографы едины во мнении о том, что прежнее казахское общество состояло из трех социальных слоев. Высшее положение в ее архитектонике занимали представители сословия aqsüyek (букв. ‘белая кость’), в которое включались чингизиды-töreler (töre, букв. ‘закон’), и потомки первых проповедников ислама-hodjalar (hodja, букв. ‘хозяин, господин’). Потомки Чингиз-хана, известные также под обобщающим именем töresüyek, имели титул султана и право занимать ханский престол. Отметим, что приведенное сложное название, сокращенное до слова töre, приобрело в казахском языке значения ‘ . чингизид; аристократ; господин; . начальник’. Среди группы hodjalar, иногда именуемой сословием asılsüyek (букв. ‘благородная кость’), особо почитаемыми были потомки пророка Мухаммеда – сеиды (seyitter). Принадлежность к высшим стратам общества была обусловлена происхождением. Казахская аристократия обладала особым социально-правовым статусом, занимала привилегированное положение в структуре общественных отношений. Самое многочисленное среднее сословие – qarasüyek ‘чернь’ (букв. ‘черная кость’), нередко обозначаемое как qarahalıq ‘черный народ’ или qarabuqara (< арабск . fuqära – форма мн. ч. от лексемы fäqiyr ‘бедняк’ > казахскır), было представлено племенами трех джузов. В нем выделались авторитетные лица, хорошо знавшие обычное народного право (adat) и выполнявшие судебно-административные функции (biyler); герои, девять раз совершившие подвиги и наделенные за заслуги привилегиями, в числе которых было освобождение от уплаты налогов (tarhandar); родовые старшины, обладавшие богатым жизненным опытом, следившие за соблюдением народных законов, традиций и обычаев и представлявшие интересы рода и племени (aqsaqaldar); отважные и талантливые в военном отношении люди, возглавлявшие боевые отряды степняков (batırlar); состоятельные казахи, владевшие многочисленными стадами скота (baylar); люди, по имущественному положению не выделяющиеся, но живущие в относительном достатке (yer-azamattar) и беднейшая часть населения, вынужденная оставаться в летнее время на зимовках, охранять их и заниматься земледелием (jataqtar, букв. ‘лежачие’). Здесь следует отметить, что бии, к которым обращались все нуждающиеся в правосудии, были известны своей справедливостью, умом и хорошим знанием адата. По свидетельству русского ученого и путешественника П. П. Семенова-Тяншанского, «между такими лицами были и люди знатные, белой кости, нередко и люди черной кости, но, во всяком случае, люди, прославившиеся своими несомненными личными достоинствами». Низшую сословную группу составляли рабы (quldar), в которых были обращены военнопленные туркмены, русские, киргизы, ойраты, иранцы и др. Исследователи отмечают, что аристократы и рабы составляли незначительный процент населения. Помимо рабов такие этнические категории, как чала-казаки (şala-qazaqtar ~ şalağazaqtar) – метисированная часть населения; толенгуты ~ теленгуты (tölengitter) – служилое сословие при султанах, среди которых помимо казахов были и представители соседних народов, например, калмыки и туркмены; малочисленные субэтнические группы, известные своими знахарями (sunaq), ремесленниками (kölegen); а также отдельные группы калмыков, киргизов, каракалпаков, ногайцев и некоторые сарты, вошедшие в состав казахских родов или образовавших родовые подразделения; назывались общим термином kirme, букв. ‘вошедшие’ (1, с. 195 – 197; 2, с. 165 – 168; 3, с. 157; 4, с. 528). В XIX веке в Казахстане существовала группа населения – шала казахи – метисы, ведущие свое происхождение от поволжских татар и среднеазиатов, т. е. «тех, кто избрал себе род жительства между казахами, или детей таковых людей, рожденных от брака с казашкой». До середины XIX века они не были включены в административно-территориальные единицы, следовательно, и в общую численность коренного населения (5, с. 202). в Записках Императорского Русского Географического общества, вышедших под редакцией А. Н. Бекетова: «В числе мусульман, населяющих Семипалатинск, находятся семейств до пятидесяти, проживающих по билетам, чалаказаков Аягузского округа, перечисленных в 1858 г. на положение киргизов. Чалаказак – слово киргизское: (чала) значит несовершенный , не настоящий (казак), коим называют себя киргизы. В сложности эти два слова значат окиргизившиеся; или дети этих людей, рожденные от брака с киргизками. Чалаказаки, с давних лет выходившие в киргизскую степь, по положению Сибирского Комитета, Высочайше утвержденному 19 марта 1854 года, причислены к волостям внешних округов, а именно по Семипалатинской области: к Аягузскому 359 семейств, Кокпектинскому 230 и Капальскому 37, а всего 626 семейств. После такового причисления слово чалаказак, как в здешней области, так и в области Сибирских киргизов уничтожилось. Есть подозрение, что эти люди большей частью беглые из иностранных мусульманских владений и из татар русских подданных, скрывшихся от наказаний за преступления или дезертиры, бежавшие от военной службы. Но фактически доказать это трудно. Многие из них худого поведения и судятся за разные преступления: убийства, разбой, воровство и контрабанду; есть и хорошего поведения, дельные мастеровые и торговые» (6, с. 146). Сообщение об исчезновении лексемы чала-казак здесь следует понимать лишь как прекращение её использования в официальной демографической статистике и для этнической регистрации лиц, рожденных в смешанных браках. Читая характеристику, данную Н. А. Абрамовым чала-казакам, я вспомнил, как в детстве не раз слышал от своей матери поговорку Şalaqazaq – pälä qazaq, букв. ‘Чала-казак – бедовый казак’, возникновение которой, по всей видимости, относится к XIX веку и объясняется пассионарностью либо девиантным поведением (склонностью к совершению правонарушений) этих людей. как будто определенное показание, что они родства своего не знают, а родились в местностях России неподведомственных и просят о причислении их к киргизам». Причем в 1848 году в Кокпектинский приказ просили причислить 167 семей чалаказахов [7]. Упоминание о них мы находим и в трудах Чокана Валиханова: «Чалаказаками, т. е. полуказак (киргизы называют себя казак), называются выходцы из среднеазиатских владений, вступившие в русское подданство с записанием в киргизские волости на общих с киргизами правах. Их очень много в округах восточной части Степи: Аягузском, Кокпектинском и в Большой орде» [8, c. 12]. факты. По его свидетельству, чала-казаками именовались потомки татар (ногаев), сартов и представителей других национальностей, вступивших в брачные отношения с казахскими женщинами. Некоторые татары Поволжья переселялись в Казахстан, иногда брали фамилии, образованные от казахских имен, чтобы избежать долгой и тяжелой солдатчины, так как казахов на военную службу не призывали. Первым, кто получил это прозвание, был сарт Шах-Азим ибн Саякуб (Шах-Якуб?), проживший 99 лет и скончавшийся в 1885 году. Как известно, сартами в прежние времена называли оседлых жителей Западного и Восточного Туркестана – земледельцев и торговцев, потомки которых вошли в состав узбекской и уйгурской наций. Автор указанного труда пишет, что в одном из местных административных учреждений было зарегистрировано более 10 тысяч человек, причисленных к этнической группе чала-казак. Представители этой группы отправились в Петербург с целью подачи в правительство ходатайства о признании проживающих на территории Казахстана чала-казаков, происходивших от казанских переселенцев, казахами. Удовлетворение этой просьбы, по сути, привело к упразднению практики регистрации этнической категории чала-казаков, которых уравняли в правах с коренным населением. Официальное решение впервые было оглашено в Аягузе, затем во всем регионе (9, с. 155). Во 2-ой главе своего труда «Путешествие на Тянь-Шань» (1856) известный путешественник, исследователь Центральной Азии П. П. Семенов-Тяншанский сообщает о том, что среди пришлых жителей Семиречья возникла еще одна община – выходцев из Ташкента, которые обосновались по обоим берегам Каратала близ Каратальского пикета. Расположение сторожевого отряда вскоре определили верст на 8 ниже по течению реки, где пролегла новая дорога на Верный. Русские казаки, которые жили на хуторе, оставшемся на месте старого пикета, называли своих новых соседей П. Семенова о происхождении этих людей: «…меня интересовали и сами каратальские чолоказаки, так как я имел некоторое основание думать, что большинство из них совсем не ташкентские узбеки, а беглые из Сибири ссыльнопереселенцы, долго проживавшие в Ташкенте, наконец, образовавшие в конце сороковых и в начале пятидесятых годов земледельческую колонию на… реке Каратале под сенью легальной русской передовой земледельческой колонии – Копал» (10). Познакомившись с главой переселенцев Чубар-муллой, автор исторических очерков П. П. Семенов убеждается в правоте своих предположений и пишет следующее: «С тех пор эти русские чолоказаки окончательно поселились на Каратале, обзавелись здесь семьями, получив в жены киргизок, иных похищением с их на то согласия, других – с уплатой калыма. Второму поколению этих чолоказаков, происшедшему от смешанных браков с киргизками, уже было от 10 до 17 лет, а недоверчивые сначала их отцы («выходцы из Ташкении», как называли они себя) постепенно отважились говорить со мной на родном своем языке, то есть по-русски» (11, с. 195–196). челаказаками . Он отмечает существенное различие челаказаков селения Буконь от жителей другого населенного пункта – Ахмирова. По словам ахмировцев, их селение существует более 100 лет и называется по имени ташкентца Ахмира, который первый, со своими родственниками, здесь поселился. Затем около Иртыша начали селиться и другие выходцы из Туркестана. «Ташкентцы» вступали в брачные отношения с казахами. Коншин писал о потомках среднеазиатских переселенцев следующее: «В настоящее время ахмировцы по внешнему виду, ничем не отличаются от чистокровных киргиз; как и последние, называют себя «казаками» и говорят на киргизском языке» [12, c. 226]. По его свидетельству, буконские челаказаки, «не имеют ничего общего с ахмировскими», образовались из беглых татар и «несмотря на частые браки с киргизами буконцы вполне сохранили татарский тип. Дома, обстановка, одежда, обычаи, язык – все татарское, тогда как ахмировцы, также называемые челаказаками (т. е. полукиргизами), говорят по-киргизски и вообще мало отличаются от кочевых киргиз» [12, c. 258]. В структуре киргизского народа имеется смешанная этнографическая группа под названием чалаказак, проживающая в районе Бишкека и реки Талас, которая считает себя представителями киргизской нации (13, с. 248). По всей вероятности, это подвергшиеся ассимиляции казахи Чуйской долины, ранее входившие в состав Старшего джуза – они называют себя уйсун-кыргыз или . До революции одно из поселений в Семиречье носило название Челоказаки. Здесь следует упомянуть о существовании среди казахов небольших родовых подразделений, носящих название sart (Бородулихинский и Маканчинский районы ВКО), которое указывает на то, что некоторые семьи ведут свое происхождение от прародителей-выходцев из Средней Азии, именуемых сартами. По сути, они предстают потомками людей, которые могли быть названы чалаказаками, но, видимо, во времена их поселения среди кочевников в лексике казахского языка еще не существовал это термин, либо он был неологизмом, не имевшим достаточно широкого употребления в обиходе. Сарты – это земледельцы и торговцы, происхождение которых связано с древнетюркскими кочевыми племенами, перешедшими к оседлости и ассимилировавшими часть ираноязычного населения среднеазиатского региона. Казахи сартами называли и уйгуров, занимавшихся земледелием, ремеслами и торговлей. Укажем, что в относительно недалеком прошлом от них отличались узбеки и среднеазиатские тюрки, занимавшиеся скотоводством и сохранившие в памяти свои прежние родоплеменные названия. В первой половине минувшего века перечисленные этнические группы (узбеки, сарты и тюрки) постепенно консолидировались в единую узбекскую нацию. Изучение семантического развития и смыслового спектра этнического термина чала-казак позволяет определить приоритеты (первенство по времени возникновения) между несколькими лексическими значениями. Этим сложным словом именовались: 1) отдельные представители соседних с казахами народов (узбеки, сарты, татары, бежавшие с сибирской каторги в Среднюю Азию русские), по каким-либо причинам оставившие прежнее местожительство и поселившиеся среди автохтонного населения, восприняв его язык и придерживаясь местных обычаев; 2) дети, родившиеся от брака таких пришельцев с местными женщинами. В связи с принятым у казахов патрилинейным принципом определения принадлежности к роду (т. е. генеалогические истоки человека устанавливаются по отцу), потомство от подобных смешанных браков оказывалось вне родоплеменной структуры; 3) родившийся в семье или внебрачный ребенок, один из родителей которого (отец или мать) был представителем казахского народа. После Октябрьской революции родоплеменные отношения стали утрачивать свое былое значение, поэтому термин чала-казак стал применяться и для обозначения детей-метисов, один из родителей которых, независимо от пола, принадлежал к коренному населению; şala-qazaq рода mambet племени nayman, этническая группа киргизских чалаказаков, именующих себя üysin-qırğız); 5) казахи, недостаточно хорошо владеющие родным языком и плохо знающие народные обычаи. Слово используется в переносном смысле как насмешливое обозначение лиц, выросших в иноязычном окружении, когда для усвоения ими казахского языка не было оптимальных условий. поэт Мифтахетдин Акмулла и другие известные в истории и культуре России и Казахстана лица. Подвергнем этимологическому анализу слова, вошедшие в состав сложного этнологического термина çala-qazaq. Казахский глагол şal – (тюркск. çal-), имеющий прямое значение ‘зацепить, захватить’, в речи используется метафорически для обозначения ряда других действий и явлений: 1) обвернув, завязать; туго завязать; привязать веревку или нитку к чему-нибудь в обхват; 2) связать ноги жертвенного животного; принести домашнее животное в жертву богу (например, овцу – qoy şaluw); 3) дать подножку, захватить ногу противника, чтобы его повергнуть – прием в борьбе; 4) задеть кого-либо обидными, язвительными словами; 5) водить смычком по струнам кобыза для извлечения звуков из музыкального инструмента (şalğı ‘смычок’), 6) надкусить верхнюю часть травы, есть траву на ходу – о пасущихся овцах; 7) косить траву, срезывать её косой (şalğı ‘коса’), 8) опалить огнем, обжечь; 9) обморозить (ср. выражение мороз обжигает лицоşala, исходно являющегося неспрягаемой формой – деепричастием, образованным от глагола şal – ‘зацепить, захватить’, возникло значение недостаточности, неполноты, незрелости или половинчатости чего-либо. Отметим, что в ходе дальнейшего грамматического развития оно стало использоваться в качестве прилагательного и наречия (Bala’nıngisi şala ‘Работа ребенка недостаточная’. Yet’ti şalapisirgen ‘Мясо плохо сварили’. Şalasawattı ‘полуграмотный’). Видимо, в результате сокращения словосочетания şalajanğanotın (kömir), букв. ‘не до конца сгоревшие дрова (или уголь)’ появилось существительное – лексема şala ‘обгорелое полено, головня; тлеющий уголь’ (Kömir’ding şalası’naqağaztutattı ‘Зажег бумагу с помощью тлеющего угля’). От глагола çal – образовано слово-тюркизм ‘вид головного убора в виде длинного куска ткани, обёрнутой вокруг головы’. Он представляет собой корень в русских словах: чалка ‘причальный канат’; ‘притягивая, прикреплять чалкой’ (Чалить баржу. Чалить паром к пристани); причал ‘веревка, канат, которым причаливают; место, где причаливают’; причалить ır ‘степной’ в словосочетании qırqazaq (вариант: qırqazağı), букв. ‘степной казак’, который, в свою очередь, образован с помощью аффикса – aq от синтагмы qırqaz ‘степной (дикий) гусь’ – так метафорически назывались номады, участвовавшие в регулярных военных походах. Подобно этому виду перелетных птиц, стаями улетающих на юг, кочевники в осенние дни собирались в боевые отряды для набега на соседние земледельческие народы. Здесь следует привести фразеологическую параллель, возможно, возникшую в виде кальки из прозвища воинов-степняков. «Солдаты удачи», авантюристы-наемники, которые участвуют за плату в военных конфликтах, охотнее всего именуют себя словосочетанием wildgeese, что по-английски значит ‘дикие гуси’. Превратившись в сложное слово, метафорическое выражение подверглось фонетическим изменениям, в результате которых возникли следующие формы: 1) общетюркск . qırqaz > . qırqız > современ . qırğız ‘кыргыз; киргиз’ и 2) ırqaz > . circass ~ русск . çerkas ~ çerkes ‘черкас; черкес’. В ногайском языке лексема qazaqlıq, букв. ‘казачество’, обозначала образ жизни степняка, характеризующийся его участием в набегах и сражениях. Исходя из сведений, сохранившихся в упомянутых письменных источниках, можно предположить, что появление термина чала-казак этиология (объяснение происхождения) рассмотренного слова, сопровождаемая этимологическим анализом входящих в него компонентов, позволяет нам открыть и прочитать еще одну страницу истории казахского народа. Известно, что в этногенезе подавляющего большинства народов мира в разной мере принимали участие группы людей, разнородные в этнокультурном, нередко – и в расовом отношении. Ученые-антропологи относят казахов к южносибирской субрасе, возникшей в ходе многовекового смешивания автохтонного европеоидного населения древнего Казахстана с приходящими из Центральной Азии метисированными и монголоидными группами кочевников. Наблюдаемые демографические процессы свидетельствуют, что в современных условиях такая категория населения, как чала-казаки, продолжает воспроизводиться в результате межэтнических браков. Многие из них, имеющие отца-казаха, идентифицируют себя с коренным населением республики. Это объясняется тем, что общепринятая патриархальная традиция предполагает выбор фамилии и национальности ребенка по родителю. Бесспорно то, что, вступая в брак с представителями коренной национальности, чала-казаки обогащают генетический фонд казахского этноса, а отдельные из них вносят свой посильный вклад в развитие национальной культуры. 1. История Казахстана с древнейших времен до наших дней (очерк). – Алматы: Дәуiр, 1993. 3. А. Күзембайұлы, Е. Әбiл. История Республики Казахстан. – Астана: Фолиант, 2001. 4. Ә. Әбдәкiмұлы. Қазақстан тарихы (ерте дәуiрден бүгiнге дейiн). – Алматы: Қазақстан баспа үйi, 2005. 5. Ж. О. Артыкбаев. История Казахстана. – Костанай: Центрально-Азиатское книжное издательство, 2006. 6. Н. А. Абрамов. Областной город Семипалатинск. – Очерк опубликован в Записках Императорского Русского Географического общества / Под ред. А. Н. Бекетова. 7. В. З. Галиев. Расселение татар в Северо-Восточном Казахстане и их участие в развитии образования среди казахов / Вестник архивной службы, 2009 – 1. 9. Халид Курбангали. Таварих хамса (Бес тарих). – Алматы: Казахстан, 1992. 11. Из истории казахов: Сборник / Сост. С. Ешмухамбетов, С. Жекеев. – Алматы: Жалын, 1999. 13. С. Бизаков. Ветви одного могучего дерева (тюркские народы): Историко-этнографические очерки. – Алматы: Бiлiм, 2002.